Язва на полставки

Не могу сидеть смирно, вся извелась. Уже готова психануть и взорваться, сердясь, что надо мной издеваются и отказываются дать желаемое, когда меня наклоняют вперёд, веля прогнуться в спине. Наконец-то! От предвкушения трясутся поджилки и уже давно нет сомнений в том, что правильно, а что нет. Слышу, как шуршит упаковка презерватива и…

Хоть перерыв у меня и большой, но сейчас всё абсолютно непохоже на первые разы, после которых я долго плевалась, обещая, что больше никто и никогда. Просто тогда было реально очень больно, но я думала, что так и должно быть, однако сейчас до меня вдруг доходит очевидная истина, простая как табуретка: может дело вовсе не в физиологии, как мне с умным видом утверждали, а в партнёре?

Поспешила я в своё время. Вот кто должен был стать первым. Дёма невероятно осторожный. Аккуратный, терпеливый, внимательный. А я ведь чувствую, как ему хочется ускориться. Он привык к другому, более жёсткому темпу, но держит слово.

Даёт мне обвыкнуться. Да мы оба привыкаем друг к другу. Узнаём ближе, доверяясь и прислушиваясь. Наверное, поэтому боли нет, а тягучие ноющие спазмы скорее доставляют удовольствие, чем причиняют неудобства.

— Быстрее, — прошу в какой-то момент я.

Ойкаю, когда меня роняют на постель и заваливают на спину, рывком притягивая к себе за лодыжки. Как блинчик на сковородке перевернули, блин.

— Быстрее? Уверена? — Игнатенко поудобнее пристраивается между моих ног, а я впервые вижу его без всего. Вообще без всего. Мамочки… В горле и так пересохло, а теперь вообще горько глотать. Горько, но как же вкусно.

— Уверена. Не сдерживайся.

Я ж не эгоистка, удовольствие должны получать оба.

— Ну смотри. Сама попросила.

Прошу. И не жалею. По телу проносится волна озноба, когда с рывка… Ох. Да, первые секунды слегка неприятно, но это быстро проходит, уступая место новым эмоциям и звукам, заполняющим комнату. Тяжёлые вдохи, хриплые стоны, сплетение тел. Дёма нависает надо мной, переплетая наши пальцы, и я уже не могу сдерживаться, задыхаясь от кайфа и темпа. Мы оба. Сначала я, затем он.

Лежу, прислушиваюсь к приятной тяжести в мышцах и слышу, как возвращается из отпуска мозг: в соломенной шляпке и с магнитиком. Такой типа: «эй, чё почём?

Нормас-нормас. А я тут на морюшко сгонцал». Ха, ну и подавись со своим морюшком, а у нас тут куда интереснее.

Лежу так, что мне видны отметины от мужских пальцев на собственной груди, которые завтра станут синячками. Колени покраснели, губы искусаны в кровь, а в ушах стоит и будет ещё долго стоять срывающее на страстном выдохе: «ну давай же, девочка моя…»

Девочка моя.

Подобные слова дороже любых признаний хотя бы потому что выплеснуты в искреннем порыве. А это явление несчастное. Мне достался сложный человек: скрытный и немногословный. Кто он, Демьян Игнатенко? Тот, кто плевать хотел на всех? А на тех, кто ему «нравится»? На что он готов ради них?

Всё это, конечно, здорово, вот только я не хочу просто нравиться. Я хочу больше, потому что сама… давно влюбилась. Это как никогда очевидно.

Дёма, лежащий рядом, вдруг встаёт, прерывая поток моих бесконечных сомнений.

— Ты куда? — меня прям прошибает испугом. Он, конечно, в своей квартире, но вдруг оденется и уйдёт?

— Не слышишь? Мы там краны не закрыли. Скоро злые соседи начнут в двери ломиться.

— А… хорошо, — ну вот. Теперь ругаю саму себя за мнительность.

Демьян замирает на пороге, рассматривая меня. Что, ему тоже показалась моя реакция глупой? Поджимаю ноги к груди, пытаясь выглядеть не голой бабой в мужской постели, которая «дала» и может быть свободна, а соблазнительной барышней, за которой всё так же не мешало бы поухаживать. С соблазнительной барышней — это, конечно, тема не по мою душу, но попытка — не пытка.

Ко мне возвращаются и молча сгребают в кучу, поднимая на руках.

— Это ты мне тактично на выход намекаешь? Уже надоела? — вырывается из меня на панике, за что зарабатываю смешливый чмок в нос.

— Нет, Тома. Я с тобой ещё не закончил, — мягко улыбаются мне. — Сейчас освежимся, сходим на второй заход, а потом поедем.

— Куда?

— Завтракать. В Эрмитаж. Что ты там наплела брату. Сделаем выдумку частичной былью. Ну а вечером пойдём сдаваться.

— В смысле?

— У меня на тебя большие планы. Включая, как минимум, следующую и последующую за ней ночи.

Звучит настолько же пошло, насколько завораживающе. Однако…

— И как я должна объяснить это Дане?

— Ты — никак. Разговаривать с ним буду я.

Глава 12. Аквапарк

Тома

Гуляем по Эрмитажу, по павильону Древнего Египта, рассуждая о этапах проведения процесса мумифицирования и поедая варёную сгущёнку. Ладно, тут я гоню, разумеется. Рассуждаю о перебинтованных трупах и поедаю сгущёнку исключительно я. Прямо из жестяной банки. Пластиковой одноразовой ложкой.

И то, и то куплено в ближайшем продуктовом минимаркете. Завтрак в кафе, куда меня затащил Дёма вместо МакДака, успел давно утрястись, и растущему организму в какой-то момент захотелось «чё-нить вкусненького».

На входе у металлодетекторов охрана чуть не оборжалась, когда меня увидела.