Язык тела: природа и культура

Л. Шроуф (Sroufe, 1996) рассматривал негативные эмоции, аналогично положительным эмоциям, как развивающиеся системы. В рамках его модели физиологическими прототипами зрелых эмоций у новорожденных являются рефлексы. Исходной стадией в развитии эмоции гнева является негативная реакция новорожденных на препятствие. Если в первые несколько дней жизни фиксировать голову новорожденного, то он будет рефлекторно двигать телом, пытаясь протестовать. В дальнейшем развиваются предшественники эмоций, которые представляют собой нечто новое по сравнению с чистыми рефлексами (в них уже прослеживается психологическая составляющая). Однако и они еще не являются зрелой эмоцией. В отличие от зрелой эмоции, предшественники являются более диффузной реакцией. Они часто основаны на самом общем восприятии стимула и требуют для своего воспроизведения длительного воздействия возрастающего по силе стимула.

Гнев. Со времен Ч. Дарвина гнев ассоциировали со способностью мыслить в терминах средства и конечного результата. Многие авторы определяют гнев как эмоциональную реакцию, позволяющую индивиду преодолевать возникшее препятствие. Гнев может быть неадаптивным. Однако не подлежит сомнению, что во многих случаях эта эмоция выполняет отчетливо адаптивную функцию. Прежде всего, гнев придает индивиду новые силы, мобилизует организм, позволяя добиться намеченной цели. Эмоция гнева имеет четкую физиологическую основу.

К. Изард с коллегами провели любопытное лонгитюдное исследование эмоциональных реакций ребенка на медицинское вакцинирование (Izard et al., 1987). Они повторно снимали на видеопленку поведение 25 детей в возрасте 2, 4, 6 и 18 месяцев. В результате было показано, что с 2 до 6 месяцев все дети реагируют на уколы, демонстрируя активное физическое огорчение, включая мимику боли и плач. Годом позднее, примерно в 19 месяцев, те же дети в ответ на укол демонстрируют лишь моментальную мимику огорчения, которая быстро сменяется устойчивым выражением гнева.

Предшественник гнева наблюдается у младенцев примерно в возрасте 2 месяцев. Например, М. Льюис с соавторами описали демонстрации гнева у двухмесячных младенцев в ответ на исчезновение усвоенной связи между явлениями (Lewis et al., 1990). Примерно к возрасту 2 месяцев младенцы уже способны улавливать связь между дерганием за шнурок, привязанный к руке, и появлением музыки. Они проделывают это упражнение с отчетливым удовольствием. Нарушение усвоенной последовательности вызывало у них явное раздражение и гнев.

Грусть. Эмоция грусти гораздо менее изучена по сравнению с гневом или страхом. Причина, возможно, кроется в том, что эта эмоция имеет много общего с настроением, или эмоциональным состоянием. Детские и клинические психологи уделяли большое внимание анализу депрессии и печали (Bowlby, 1980), возникающими в ответ на утрату близких, но практически не интересовались более повседневной эмоцией грусти.

Одна из немногих работ, посвященных грусти, дает представление о развитии этой эмоции в раннем онтогенезе (Lewis, 1993 b). Разлука с матерью является одним из первых стимулов, провоцирующих эмоцию грусти примерно в возрасте 3 месяцев. К этому же возрасту формируется и устойчивая эмоциональная связь мать-ребенок. Последний начинает активно реагировать на любые изменения в эмоциональном состоянии матери. Дж. Кон и Е. Троник (Cohn, Tronick, 1983) наблюдали за общением в паре мать-трехмесячный ребенок в естественной ситуации и в эксперименте. Во время эксперимента мать просили соблюдать следующие инструкции: смотреть на малыша, но разговаривать монотонным голосом, сохранять бесстрастное лицо, меньше двигаться и избегать тактильных контактов с младенцем. Взаимодействия мать-ребенок записывали на видеопленку. В экспериментальных условиях поведение ребенка становилось все менее организованным и все более депрессивным, он нервничал и открыто протестовал. В естественных же условиях те же самые дети демонстрировали радостное настроение и желание играть, установив зрительный контакт с матерью. Идентичный эксперимент, проведенный со старшими детьми (9 месяцев), показал, что грустное состояние матери порождает ответную реакцию у малышей: они чаще демонстрирую грусть и гнев, уровень исследовательской и игровой активности при этом падает (Termine, Izard, 1988).

Данные наблюдений за взаимодействием матерей, находящихся в состоянии депрессии, и младенцами показали, что социальные взаимодействия в таких парах проходят под знаком менее положительных эмоций (Field, 1994). Матери реже смотрят, говорят и касаются младенцев. В свою очередь младенцы таких матерей бывают менее активны, реже издают звуки, и их эмоциональное состояние напоминает материнское. Они чаще отводят взгляд в процессе общения, чаще демонстрируют недовольство и выглядят значительно тревожнее, чем их сверстники у здоровых матерей.