Язык в языке. Художественный дискурс и основания лингвоэстетики

Suppose someone to assert: The gostak distims the doshes. You do not know what this means; nor do I. But if we assume that it is English, we know that the doshes are distimmed by the gostak. We know too that one distimmer of doshes is a gostak. If, moreover, the doshes are galloons, we know that some galloons are distimmed by the gostak. And so we may go on, and so we often do go on [Ogden, Richards 1972: 46].

Здесь демонстрируется, как и в русском примере Л. В. Щербы, что в языке возможно значение и без реально существующих денотатов и референтов. Знаки даже в таком аномальном высказывании имеют значение и, более того, допускают различные дальнейшие синтаксические операции по анализу этого значения. Если говорить об английской традиции нонсенса, обладающего тем не менее каким-то смыслом, невозможно не упомянуть Л. Кэрролла с его Jabberwocky из «Алисы в Зазеркалье». Наибольшую известность и «лингвистическую славу» получило следующее стихотворение:

’Twas brillig, and the slithy toves
Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
And the mome raths outgrabe

[Carroll 1939: 140].

Несмотря на лексические аномалии, напоминающие щербовскую «глокую куздру», этот текст породил внушительный объем комментариев у лингвистов, что говорит о том, что аномалия вовсе не равняется бессмысленности. Однако, в отличие от толкований Соссюра, Щербы и Огдена – Ричардса, аномалии приобретают здесь характер гибридизации, то есть аномального слияния различных слов в одно. Сам Кэрролл назвал устами своей героини такие смешанные слова-гибриды «словами-саквояжами» (portmanteau words). Примеры таких слов: fuming + furious = frumious. Richard + William = Richiam. По справедливому замечанию Б. А. Успенского, подробнейшим образом останавливающегося на расшифровке кэрролловского стиха, такие образования встречаются в повседневной речи, комических текстах и загадках. Но только Кэрролл, утверждается здесь, «стремится придать речевым явлениям языковой статус» [Успенский 2007: 198] (см. также [Падучева 1982]).

В 1930‐е годы у различных философов и лингвистов начали появляться все новые и новые аномальные высказывания, служившие инструментом анализа обыденного языка с встречающимися в нем логическими противоречиями. В школе логического позитивизма предметом полемики стали фразы, сочиненные Р. Карнапом: «Caesar ist eine Primzahl», «This stone is now thinking about Vienna», «Piroten karulieren elatisch». Подобные псевдовысказывания либо представляют собой ошибки категоризации, либо составлены из несуществующих лексем, оставаясь при этом грамматически корректными. Истинны они или ложны? – вот вопрос, занимавший логиков. Б. А. Успенский приводит и другие примеры аналогичных высказываний:

– Quadruplicity drinks procrastination (Б. Рассел)

– Самовар доказывает галку (А. Н. Колмогоров)

– Quadratic equations go to race-meetings (А. Эвинг)

– Virtue is blue (А. Эвинг) [Успенский 2007: 163, 224].

В книге французского структуралиста Л. Теньера «Основы структурного синтаксиса» (1959) обсуждается вопрос об абсурде, возникающем при аномальном взаимодействии структурного и семантического планов высказывания. Приводится искусственно сочиненная фраза: «Le silence vertébral indispose la voile licite». Как полагает Теньер, смысла в данной фразе нет никакого, но при всем при том сохраняется четкая структура французского синтаксиса (считается, что Теньер опередил Хомского в изобретении подобной фразы) [Tesnière 2015: 35]. При этом тут дается ссылка на «поэтов сюрреализма и футуризма», впрочем, без уточнения того, имеется у них все-таки смысл или нет, но сама референция уже значима: лингвист учитывает практику авангардной поэзии при обработке своего «отрицательного языкового материала». Лишь позднее другой французский теоретик языка, Ц. Тодоров, распространит эту аналогию на более широкий материал сюрреалистического письма [Todorov 1966].

Отдельного внимания заслуживает в этом ряду фраза, введенная в научные дискуссии Н. Хомским уже в 1950‐е годы. Она известна в двух вариантах:

1. Colorless green ideas sleep furiously.

2. Furiously sleep ideas green colorless [Хомский 1962: 418].