Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Где-то совсем рядом раздалось встревоженное конское ржание. Когда двое товарищей посмотрели вокруг себя, прерии было уже не узнать. Грозные и боевые дакота обступили отряд бледнолицых со всех сторон. Натаниэль с Джеймсом посмотрели друг на друга, и Джейми теперь смотрел и ждал, что будет дальше. Слишком неожиданные обстоятельства, слишком непонятно, чего ждать.

– Сигнал к бою? – подскакал к нему горнист.

– Видишь, мы разговариваем, – заметил он. – Нет.

– Этого не может быть, – озадаченно посмотрел Натаниэль на Джейми. – У этого племени мирный договор. Они не могут вот так нападать первыми. Когда мы уже договорились.

Рядом с ним оказался Синяя Стрела.

– Могут, Натаниэль, – сказал он. – У прерий есть закон справедливости. Но у людских сердец есть и другой закон – закон мести. Я сказал, но меня не услышали. У нас в племени за последнее время собралось слишком много чужих воинов и вождей. У каждого своя голова и свое разумение. Но я с тобой, Нат. И с твоим другом. Справедливость восторжествует.

Лэйс огляделся. Митег, Текамсех, Вамбли-Васте. Горстка друзей Синей Стрелы. Сколкз Крылатый Сокол. Он не удержался:

– И ты с нами?

– Великий воин и вождь всегда должен уважать другого великого воина и вождя, особенно если ведь нашел прибежище у того в племени, – заметил тот. – Если Синяя Стрела сказал, то его слово тогда – закон.

Даже Сколкз Крылатый Сокол. Но мало. Все равно слишком мало на их сторону. Все равно слишком неравные силы.

Горнист снова наклонился к капитану:

– Чего же вы ждете?

Джейми посмотрел на него и на врагов. Он понимал, что просто оттягивает время, оттягивает неизбежное. Синяя Стрела сказал хорошо. Но Синяя Стрела не знал. Справедливость не восторжествует. Справедливости нет на земле.

– Чуда, – сказал он.

– Чуда не будет, – грустно и серьезно отозвался сержант.

Натаниэль высвободил ногу из стремени. Чуда не будет. Справедливости – тоже. Но есть еще один закон прерий. Прерий или даже не прерий. Просто как это есть такая поговорка: «A promise is a promise»[238]. Как упомянуто и в Библии в книге Притчей. «Возьми у него платье его, потому что он поручился за чужого, и за стороннего возьми от него залог» (Притч.27:13).

Услышать. Они должны услышать. Это не опасность и даже не риск. Это просто напоминание. Натаниэль выпрямился. Он стоял сейчас уже на спине своего мустанга, выше всех, над всеми, и как когда-то остроконечные вигвамы были за его спиной, так сейчас – полотнище звездно-полосатого флага:

– Братья дакоты! Я вижу, что силы разделились, но не все еще решили, с кем они и за кого. Я не решил. Этот чужой капитан мой друг и честный человек. Вы должны уступить ему дорогу к форту. Или тогда берите мою жизнь. Жизнь за жизнь и кровь за кровь. – Он помолчал и добавил: – Но вы не сделаете этого. Вы слышали. Я все сказал.

Джейми слышал все, словно какой-то сон. Словно не стало времени. Словно это не сейчас Натаниэль, словно это когда-то тогда тот капитан Потомакской армии. Всегда спокойный, сдержанный голос – и звонкие, летящие команды. Да. Вечность начинается уже здесь, на земле. Это понимаешь в такие моменты, когда вот так в одном мгновении вдруг разом все, что есть, все, что было и что будет.

Прерия опустела. Натаниэль теперь стоял, прислонившись на шею своего мустанга и гладил его. Он ведь толком ни о чем и не подумал. В такие моменты никогда не задумываешься. В такие моменты у тебя просто твои прежние капитанские погоны и понимание того, что ты должен что-то сделать. Любой ценой. А потом понимаешь уже другое. Какая берет усталость за сердце и как хочется просто забыть обо всем. И как все хорошо – вот эта жизнь. Под этим синим небом и с этой зеленой травой. «Благословите, зверие и вси скоти Господа, пойте и превозносите Его вовеки. Благословите, сынове человечестии Господа, пойте и превозносите Его вовеки. Да благословит Израиль Господа, пойте и превозносите Его вовеки…» (Дан.3:81–83)

VII

Солнце только поднялось над краем земли. Ярко горела роса в его рассветных лучах. Джейми смотрел, как Натаниэль взнуздывает своего мустанга. Нат переночевал в форте и теперь собирался обратно. Он вздохнул:

– Не понравилось мне, Натти, как все получилось в прерии. Оставайся здесь у нас и дальше. У меня как раз назначение комендантом, и я займусь порядком в окрестностях. Чтобы все было честно. Если дакота не нападут первыми, никакой войны не будет.

– За скальпы индейцев людям ведь платят деньги, – вздохнул Натаниэль. – Всегда найдутся охотники.