Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Причиною всех наших бедствий являются многоразличные наши грехи. И не случайно, но по Божьему попущению надругался над Давидом Семей, послуживший как бы бичем в руках Божиих. Почему святой муж «онемех» и «не отверзох уст», «твердо» зная Кто «сотворил» это (в русском переводе: «ибо Ты нанес мне удар»). Укоряющего нас будем принимать как Богом посланного обличителя сокровенных наших злых помыслов. Виной всякого скорбного случая являются помыслы каждого из нас, а от них слова и дела общения. Все невольно постигающее нас случается с нами или ради любви, или за злобу нашу. Постигающие нас скорби и обличения, по видимому, не бывают подобны нашим винам, но в духовном отношении сохраняют всю правду (Феодорит, Иоанн Тобольский, Марк Подвижник).

Пс.38:11. Отстави от Мене раны Твоя: от крепости бо руки Твоея аз исчезох.

Пс.38:12. Во обличениих о беззаконии наказал еси человека и истаял еси, яко паучину, душу его: обаче всуе всяк человек.

Как врач вырезает согнившие раны и извлекает сокрытый внутри гной, восстановляя здоровье больному, так и Господь истончает душу грешника посредством искушений и злостраданий, чтобы очистить от грубости греха (Феодорит).

Пс.38:13. Услыши молитву мою, Господи, и моление мое внуши, слез моих не премолчи: яко пресельник аз есмь у тебе и пришлец, якоже вси отцы мои.

Слова эти подлинно исполнены мудрости знающего природу существующего и пренебрегающего благоденствием настоящей жизни. Ибо не иначе сподобишься ты дивных и блаженных зрелищ, если день и ночь не будешь проливать слезы. Достойно же удивления, что великий Давид на царском престоле, при богатстве и могуществе, называл себя «пресельником» и «пришельцем» и не полагался на свое благополучие. Да и все праведники проводили настоящую жизнь как бы на чужой стороне, вовсе не заботясь о здешнем: «яко страннии и пришельцы суть на земли» (Евр. 11, 13) (Златоуст, Макарий В., Феодорит).

Пс.38:14. Ослаби ми, да почию, прежде даже не отъиду, и ктому не буду.

«Ослаби» (сжалься), т. е. прости грехи мне, чтобы с твердым упованием «отойти» мне в жизнь вечную. Ибо после смерти нельзя уже будет раскаяться, не потому, что мы уже не будем существовать, но потому, что не можем более измениться через обращение (Афанасий, Феодорит, Кирилл).

Псалтирь в святоотеческом изъяснении

V

Натаниэль не помнил, как он уснул. Он только понял, что наступило утро, и проснулся. Тишина. Рассветная тишина. Митег и Вамбли-Васте спали. Текамсех вздохнул и сказал, что пошел на охоту. Натаниэль спустился к реке и взобрался обратно на берег. Высокая трава окатила росой. Сколкз Крылатый Сокол стоял и насмешливо улыбался:

– Ты очень смелый, Маленький Сын Волка. Почему ты не послушал своего названого брата? Взял бы мустанга и ушел в прерии. Разве бледнолицым что-то значит данное дакотскому воину слово?

– Великие воины не слушают чужие разговоры, – заметил Лэйс ему.

– Я не слушал. Я сторожил своего врага, чтобы он никуда не сбежал, если все-таки попытается это сделать, – заметил Сколкз.

Натаниэль не знал, почему. Но его сил уже не было. Солнце вставало и полыхало в утренних росах. Он посмотрел на этого врага в отчаянном ожесточении и непримиримости сердца:

– Ты все равно никакой не великий воин, Сколкз Крылатый Сокол. Ты ведь ненавидишь меня не за мою синюю форму. Я ничего не сделал, и ты это знаешь. Это просто подлая и мерзкая месть.

– Не тебе меня судить, Маленький Сын Волка, – холодно отозвался Сколкз ему в ответ.

«Не судите, да не судимы будете…» (Мф.7:1) Он знал. Он все знал. Не его дело. Но как когда-то тогда, на высотах Мари, Нат сейчас не помнил. Ничего не помнил.

– Ты просто не принимаешь правды от бледнолицего, – сказал он. – Но ты сам все знаешь, что ты просто несчастный и трусливый шакал из прерии!

Глаза Сколкза полыхнули яростным пламенем. Он шагнул к нему. Лэйс не ждал и не успел отступить или ударить первым. Но уже в следующее мгновение он встал с земли.

…Это было когда-то в Висконсине. Такая же зеленая трава. Такая же синяя река. И он, побежденный и униженный тогда своим поражением. Это было детство. Казалось, все прошло. Но, оказывается, он не забыл. Он не простил. Он вспомнил все сейчас. Всю ту обиду, отчаяние и ожесточение. Это было когда-то в Висконсине. Но сейчас настанет уже его черед. Сегодня будет его победа. Лэйс знал. Лэйс был уверен.

Ангелы. Ангелы-хранители. Они друзья. Они рядом. Мы их не знаем. Мы не замечаем. Но если ты удержался от чего-то злого – это не ты. Это Ангел-хранитель остановил тебя у края обрыва в пропасть.