Идеально другие. Художники о шестидесятых

Время смазывает, но я Володю знаю с 15 лет, и сама недавно только узнала, почему мы разошлись. Это не было моей инициативой, так вышло. Все было связано с его родственниками, они меня боялись, я все говорила открыто, все эти чешские или партийные проблемы. Была вот какая ситуация. Я была человек антисоветский, никакой антисоветчиной не занималась, но всей этой бодяги не признавала. Это зависело от моего воспитания, людей, происхождения. Тогда все молчали о том, что касалось религии, других вещей, люди жили молча, пусть каждый занимал свою позицию. У меня в разговоре иногда что-то проскальзывало, как в чешской истории. А в Володином доме, где жила его мать, две тетки, третья приезжала, и эти тетки мужей имели партийных, коммунистов, даже военных.

И когда я высказывалась резко, они боялись, особенно боялось бабье. Мать его приехала на лето, выйдя на пенсию, и начала под меня копать. Для меня это ничего не значило, очень многие старые коммунисты были приличными людьми, показуху, как Хрущев, не устраивали. Муж моей учительницы музыки звал меня «рыжий черт», волосы у меня были светлые, и я была очень шустрая. Он большую школу жизненную прошел — был в монахах, потом стал очень ретивым коммунистом. К нему даже Мартов ходил. Они жили наверху, мы внизу, если они меня звали, то по батарее стучали. И наоборот. Вместе мы провели всю войну. Отец мой дружил с невероятным человеком, фамилия его была Червонный, он при Сталине занимал большой пост — вначале он был учеником отца, но имел большие ораторские способности и пошел учиться дальше. Когда Сталин скончался, его развенчали, и к Алексею Михайловичу, который его безумно любил, он ходил каждый день.

И Володя все лето вел себя ужасно, третировал меня, хулиганил, я не могла поверить, что это Володя. Видимо, они его так накачивали, что он сам ничего не понимал. Может, они какие-то колдуньи. Володя об этом, наверное, даже не помнит и не знает. Мне спросить, что происходит, в голову не приходило, я работала, он тоже каждый день писал свои картины. И получился замкнутый круг. Мы поехали в Москву, одни, по-моему — обычно с нами ехали Оскар или Коля, когда они снимали, а тут одни. А приехав в Москву, послал меня к такой-то матери, положил в рюкзак старинные английские часы XVII столетия и ушел. Мы собирали старинную мебель, но часы были его. А потом так страдал, что-то невероятное, очень много пить начал, очень переживал после нашего расхода. И сошелся с этой женщиной, очень быстро после того, как мы разошлись. Человек выбрал краснобайство, фанаберию, мщение — как когда он женился — не знаю зачем, для чего. С Немухиным мы прожили 12 лет, мне в голову не приходило жениться, и ему было очень обидно, что я не иду с ним в ЗАГС. А мне было это не нужно, все равно, хотя, если есть какие-то настоящие отношения, может, и можно заключить брак.

Потом я уже не собиралась с ним сходиться, хотя жалко его было. Хотя я не могу сказать, что очень переживала. Я так не переживала этих жизненных перипетий, я человек одинокий. Я одиночка, очень самостоятельна. И вообще, может, к женщинам не отношусь. Для меня не существует моя прежняя жизнь. Меня не волнуют всякие отношения. Я все помню, но, может быть, у меня не было таких драматических моментов. А есть люди, которые все думают, гадают, что было да что было бы. Не надо ничего, все забыть, это ничего не стоит. Это испытание для человека, который приходит в эту жизнь. Художник — особая статья, но вообще мы приходим сюда исправляться, а не радоваться и веселиться. А потом будем еще жить и будем опять исправляться. И снова и снова, а потом дойдем до высшей кондиции и будем уже ангелом. А для чего человек существует — чтобы университет оканчивать? У меня все просто — я могу подойти к любому человеку, иностранец он или нет, а если он не захочет со мной говорить, мне все равно. Я что, буду переживать, что со мной не захотел кто-то говорить?

У меня был один очень симпатичный знакомый, талантливый актер и чтец Дмитриев, актер без места — человек очень сложный, интересный, жизнь была не слишком уютная, но талант невероятный. Бывают на Руси очень даровитые люди, много понимают в пении, музыке, театре, как, может быть, были знаменитые старые актеры, такой силы. Вот такой был Володя Дмитриев, намного меня моложе, но у меня с ним ничего не было. Очень талантливый парень был, замечательный талант. Семья у него была не ахти. Отец наполовину немец, мать малоинтересная женщина. Отец любил выпить и рано умер, когда ему было 13 лет. В 15 лет он уже играл в Малом театре. Главный режиссер его очень любил и хорошо к нему относился. Володя Дмитриев был не киношным или театральным актеришкой, а воспринимал все душой и сердцем. Способности у него замечательные, внешность, голос, но любил выпивать, это и сгубило на корню. Надо не только талант иметь, но силу. Если силы нет, то все, нуль.