— Не все сразу! Узнаете в конце вечера! Принести вам еще сока?
— Конечно! — обрадовалась Лола, крепко держа в пальцах свое печенье. — Ой, Джейк, так здорово, а вдруг ты или я победим? Вот было бы круто!
Я повертел печенье в руке, глядя в толпу.
Официантка-брюнетка уже стояла рядом с барменом, смеясь и обнимая его за талию одной рукой. Потом они вдвоем воровато огляделись по сторонам и пошли в подсобку.
Народу много, говорит? А с этим типом поболтать время нашла. Может, у них любовь? Потому он отшивал весь вечер этих девчонок?
Они вышли через минуту, довольные и смеющиеся, официантка нырнула в толпу, бармен — обратно за стойку. Потом его снова не стало видно за людьми, сидящими за ней. Почти все уже разбрелись по столикам, даже рядом с нами было пусто. Вечер был в самом разгаре, посетители продолжали есть и пить, приглашенная певица переходила от одной рождественской песни к другой.
Мне стало скучно, о чем я сразу сказал Лоле. Но она не хотела уходить, пока не разыграют приз. Она пускала пузыри в стакан с соком, вертела головой и бережно трогала пальцем сыплющееся крошками печенье.
— Пойду в туалет, — сказала она наконец, поднимаясь, держа его в кулаке, другой рукой расправляя складки на платье, — надеюсь, теперь там народу поменьше.
Я рассеянно кивнул. Певица фальшивила, бутылки на столах у посетителей пустели. Мне становилось все скучнее. Все-таки мы, похоже, еще слишком маленькие для таких вечеринок.
Лысина Босса, до этого почти неподвижная в одной части стойки, опять начала ходить туда-сюда за людьми, видимо подходя то к одному, то к другому.
А к нашему столику вернулась все та же официантка, принеся на подносе два новых стакана сока со льдом. Она все еще тяжело дышала и, кажется, слегка качалась, нетвердо стоя на ногах.
— Эй, Джейк, клёвая бабочка, я и не заметила сперва, — сказала она. — Под цвет глаз, стильно. Выглядишь взрослым.
Я с трудом обратил на нее внимание, догадавшись, что невежливо ничего не ответить.
— Спасибо, Лола выбирала, — сказал я, глядя на ее улыбчивое, агрессивно накрашенное лицо.
Голос певички показалась вдруг тихим и далеким. Печенье в руке рассыпалось в крошки — я даже не заметил, попалась ли внутри бумажка с номером.
Обычно голубые и наивные глаза официантки сейчас были черными и пустыми из-за широких провалов зрачков. Как у ее дружка-бармена.
А где он?
Дернувшись, я приподнялся со своего места, пытаясь разглядеть его, чувствуя, что это необходимо. Удачно: один из мужчин поднялся, направляясь к столику в углу, и я увидел, что Босс за стойкой один. Потому ему и приходилось снова ходить вдоль нее от посетителя к посетителю.
Я вскочил и пошел туда, чувствуя, как поднимается волна непонятной дрожи. Втиснувшись между сидящими, я позвал Босса жестом. Тот подошел, наклоняясь ко мне.
В центре зала тем временем продолжалось представление. Вторая официантка с микрофоном начала говорить о Сочельнике и его традициях. Все лица были обращены к ней, весь зал смотрел туда и не обращал внимания на меня.
— Ваш бармен — гребаный наркоман! — сказал я прямо в ухо Боссу. — Я видел, как они с официанткой ходили в подсобку!
Босс гулко рассмеялся.
— Они искали чистые бокалы, но у нас все кончились! Девочкам пришлось бежать срочно мыть новую порцию! — сказал он, легко перекрывая голосом музыку.
— У них обоих зрачки на полглаза! — заспорил я. — Тут что-то не так!
— Девчонки сказали, он чем-то болеет! — ответил на это Босс. — Ничего опасного, не бойся. К тому же, он всего на несколько дней — думаю, ничего не успеет натворить, даже если захочет! Ну же, Джейк, сейчас так важно всем нам собраться и хорошо поработать, хотя бы в эти праздники! Дай парню шанс.
— А где он сейчас? — спросил я, еще уверенный в своей правоте. Но слова Босса все равно создали в ней трещину.
Может, я просто не хочу видеть замену тому, кто спас мою жизнь? Может, ищу подвох там, где никакого подвоха нет? Может, действительно по умолчанию считаю всех идиотами, потому так и решил насчет этого типа?
Все ошибаются, исключений нет. Могу ли я ошибаться именно в этом?
— Сейчас он туалет ушел, — ответил совершенно спокойно Босс, вернувшись на другой конец стойки, к подозвавшему его клиенту.
А я обернулся на наш с Лолой столик.
Все смотрели в центр зала, слушая представление. Громыхала музыка и голос официантки.
Лолы не было. Пустой столик, только два нетронутых стакана сока.
Дальше я ни о чем не думал. В голове было еще более пусто, чем на школьной репетиции, когда Щекастый ударил Лолу на сцене. Распихав толпу, я побежал по теперь пустому коридорчику мимо кухни в туалет. Деления на женский и мужской тут не было, просто ряд кабинок за дверцами. На полу валялись предательские обломки печенья.
Здесь музыка звучала тише, зато я услышал совсем другой звук. Сопение и тихие всхлипы.