Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане

Другая причина неопределенности шариата в этом отношении проистекает из несомненности принципа государственного права собственности для самих составителей и толкователей шариата, вследствие коего все толкования направлены лишь к точному определению прав пользования и ограждению их как от противозаконных покушений частных лиц, так и от неправомерных стеснений самой государственной власти.

Из тех, однако, прав, кои письменный мусульманский закон утверждает за частными лицами и обществами, легко усмотреть и те права, в коих он им отказывает, и которые, следовательно, принадлежат всецело государству.

Так, в книгах Бякырь Хагрь-Зядя и «Тафарики Бакалида»[532] сказано: хурухалисными [милк-и хурр-и халис] землями называются те земли, с коих херадж и танап [танабана, потанабный налог] не взимаются. Такие земли составляют собственность владельца, купившего их за деньги за уступкою части обрабатываемой земли в казну, приобретшего по грамоте право на вечное владение.

Далее, разъясняя образование милка-хур [милк-и хурр], шариат говорит <…> что всякий желающий обратить землю, состоявшую в его владении, или иначе – пользовании, в землю на праве собственности и в силу того обеленную, обязан, во-первых, купить ее у правительства за деньги и затем, выделив две трети, оставить их за казной, одну же треть обращает в личную собственность, не уплачивая за нее хераджа и танапа.

<…> Вышеприведенные постановления приводят к двум заключениям: 1) что лишь земли милка-хур составляют собственностью частных лиц, а все остальные, как неотчужденные, принадлежат государству как вотчиннику, и 2) что необходимый признак земли на частном праве собственности есть ее обеление от взноса податей, из чего можно, в свою очередь, вывесть, что все земли хераджи и ушри суть земли государственные[533].

Члены комиссии генерал-майора Гомзина – военные губернаторы областей – различали права «собственности», «владения» и «пользования», причем последние две категории считались недостаточными для определения первой. Кроме того, что более важно, логика, прослеживаемая в работах комиссии, очень напоминает логику трактата «Рисала-йи Хабибиййа» и трудов Давидович. К примеру, это касается утверждения, что право собственности определяется лишь налоговым статусом. Также комиссия замечает, что образование земельной собственности, не облагаемой налогом, требует отчуждения прав на эту землю от казны эмира: отсюда разделение (махдуд) земли в совладении эмира и землевладельца. Особенно важным представляется то, что комиссия предоставила подробное объяснение, каким образом землевладелец мог получить участок в безраздельную собственность, превратив его в землю милк-и хурр. Мы видим это в тексте «Рисала-йи Хабибиййа» и правовых актах, подтверждающих обмен (бар бадал) доли налогообложения на участок земли[534]. Однако решающим доказательством того, что комиссия подробно ознакомилась со среднеазиатской правовой литературой, является представленное в докладе описание видов облагаемых налогами земель. Следующий отрывок демонстрирует, что члены комиссии генерал-майора Гомзина трактовали милк-и хараджи как «имение» (мамлук), что образует параллель с трактатом «Рисала-йи Хабибиййа»: