Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане

При российской власти прошения (перс. ‘арз/‘ариза) стали эффективным инструментом в руках мусульманского населения Средней Азии. Еще при ханском правлении жители Средней Азии имели возможность приходить за разрешением конфликтов напрямую к центральным властям, таким образом вовлекая правителя лично в судебное разбирательство. Однако с приходом колонизаторов появилось множество новых средств обращения к правительству. Во-первых, теперь мусульманских истцов не так сильно ограничивали стилевые правила составления исламских юридических текстов. Если в Бухарском эмирате или Хивинском ханстве прошение либо подавалось в устном виде, либо оформлялось помощниками муфтиев в виде искового заявления (махзар), то при колониальном правлении у коренных жителей появилась возможность творческого подхода к оформлению прошений. Грамотный человек мог сам написать жалобу; неграмотный нанимал писца или переводчика, чтобы тот подготовил документ на чагатайском языке. Предполагалось, что местные жители должны были общаться с колонизаторами именно на чагатайском, однако многие мусульмане предпочитали писать жалобы сразу по-русски. Несомненно, написание и подача прошения стоили денег, однако эта сумма, по всей видимости, была значительно меньше, чем стоимость судебного разбирательства при ханах[404]. Как мы видели ранее, мухарриры брали плату за оформление письменного заявления, доверенные представители и служители суда требовали вознаграждения за свои услуги (фарсах пули/хизматана), а казии ожидали подарков за успешное разрешение дела. А если податель жалобы жил далеко от столицы, ему часто приходилось за свой счет кормить доверенного представителя, его прислужника, а также местных влиятельных людей, выступавших в роли посредников[405]. Подача же прошения в российскую администрацию стоила всего 60 (позже 80) копеек[406].

Рассматривая организованную для мусульман систему прошений, мы должны учитывать, что колониальные чиновники были мало озабочены проверкой содержания прошений на истинность и готовы были поверить любому, кто обвинял народных судей в злоупотреблении служебным положением. Это было полной противоположностью отношения ханских дворцов к просителям; мошенничество и клевета в эпоху ханов были наказуемы. Чтобы в полной мере оценить полярность этих отношений, обратимся к тем областям Средней Азии, где колониальные административные механизмы находились в тесном взаимодействии с более старой ханской системой. Одной из таких местностей был Хорезм. После осады Хивы в 1873 году между Российской империей и династией Кунгратов был заключен мирный договор, по которому Хорезм разделялся на две административно-политических области. Граница между ними проходила по реке Амударья. На правом берегу теперь располагался Амударьинский отдел, ставший частью Туркестанского генерал-губернаторства, а левый берег остался под контролем хана, сохранив политическую независимость при формальном режиме протектората.

Новое административное деление Хорезма не создавало препятствий для движения товаров и людей через Амударью, а законодательные и налоговые нововведения Амударьинского отдела позволили сохранить нетронутой социальную структуру региона. Одно из новых постановлений регулировало разрешение конфликтов между людьми, живущими по разные стороны реки. Согласно этому постановлению, иски, поданные против жителей Хивинского ханства в Петроалександровске – административном центре Амударьинского отдела, – должны были передаваться на рассмотрение в правительство Кунгратов. Другими словами, если житель Амударьинского отдела подавал жалобу в городское управление в Петроалександровске, то русский чиновник был обязан перевести эту петицию с русского на чагатайский и перенаправить ее хивинскому хану. Данное постановление послужило предпосылкой для целого ряда административных событий в протекторате. Хан при работе с судебными делами руководствовался территориальным принципом и в зависимости от места жительства ответчика передавал документы одному из провинциальных хакимов, который, в свою очередь, подключал к делу других членов администрации: глав сообществ, вождей племен, деревенских старейшин и т. д. Именно они уже проводили расследование в отношении подданных ханства и докладывали об этом хакиму, который впоследствии отчитывался перед ханом, а хан отправлял ответ петроалександровскому чиновнику. Данный бюрократический механизм представляет для нас большой интерес. В процессе его работы было произведено множество документов, демонстрирующих реакцию Кунгратов на изменения, произошедшие в восприятии мусульманами законности при российском протекторате.