Идея социализма : попытка актуализации

Этот важный момент марксовской модели можно обозначить еще более отчетливо, если привлечь для этого дифференциацию, введенную Дэниелом Брудни в контексте его сопоставления Ролза и Маркса. Согласно его трактовке, социальные общности можно различать с той точки зрения, соотнесены ли их члены только взаимопересекающимися или же взаимосвязанными целями⁴⁰. В первом случае субъекты хотя и преследуют разделяемые друг с другом цели, однако могут достигнуть их сообща, и им нет надобности делать эти цели одновременно предметом своих индивидуальных целеполаганий. Хороший пример подобной формы коллективной реализации целей представляет рынок в его классическом понимании, на котором каждый участник должен иметь возможность следовать своим собственным экономическим интересам, чтобы в конце концов служить все же (через механизм invisible hand (невидимой руки)) приоритетной цели приумножения [общественного] благосостояния. В отличие от этого взаимосвязанные цели требуют от членов общества совместно содействовать их достижению, так чтобы каждый индивид сделал их максимой для себя или целью своей собственной деятельности. Здесь субъекты, как говорит Брудни, действуют не просто «друг с другом», но «друг для друга», потому что своими действиями они хотят прямо и осознанно способствовать достижению целей, разделяемых всеми. В первом случае, при взаимопересекающихся целях, тот факт, что мои действия чем-то способствуют их реализации, представляет собой случайное следствие содержания моих намерений; напротив, во втором случае, при взаимосвязанных целях, этот же самый факт вытекает из моих осознанно преследуемых намерений как их необходимое последствие.

По моему убеждению, именно эту последнюю модель социальной общности Маркс совершенно отчетливо полагает в основу своей альтернативы капиталистическому общественному строю. На языке взаимного признания, которым Маркс почти постоянно пользуется в своих комментариях к политической экономии Джеймса Милля, вышеназванные различия можно сформулировать примерно в следующем виде: в то время как в обществе, устроенном на основе рыночного хозяйства, разделяемые людьми друг с другом цели реализуются только при условии, что члены этого общества взаимно признают друг друга только как приобретатели индивидуальной выгоды и потому систематически отрицают свою зависимость друг от друга, в ассоциации свободных производителей совместная реализация целей совершалась бы в такой форме, что члены ассоциации намеренно действуют друг для друга, потому что они взаимно признали друг друга в их индивидуальной потребностной природе и выполняют свои действия ради ее удовлетворения. Даже если сам Маркс и не говорит об этом, мне представляется все же совершенно очевидным, что он полагает, будто своей альтернативной моделью он достиг той цели, которая была недостижима для его социалистических предшественников, несмотря на все их усилия, такого имманентного расширения или переформулирования понятия индивидуальной свободы — легитимирующего принципа существующего общественного строя, — чтобы в конце концов это понятие убедительным образом совпало с требованиями солидарного общежития. Поэтому здесь, с моей точки зрения, необходимо теперь систематически проверить, действительно ли представленная модель социальной общности может удовлетворять требованию по-новому примирить между собой индивидуальную свободу и солидарность.

Впрочем, в ходе этого анализа не следует на первых порах упускать из виду того, что все без исключения ранние представители социализма хотели бы видеть свой принцип социальной свободы укорененным исключительно в сфере общественного труда, как будто бы, исходя из этой сферы, можно было организовать воспроизводство общества в целом, они не отводят политической демократии какой-либо самостоятельной роли, а потому и не чувствуют необходимости в более тщательном исследовании того, не институционализировались ли уже в этой области иные формы свободы. Но прежде чем я остановлюсь, как было сказано, на этом врожденном пороке социалистического проекта, я хотел бы исследовать здесь вначале вопрос о том, представляет ли намеченная здесь модель социальной свободы надежную и стоящую на собственных ногах альтернативу индивидуализму либеральных представлений о свободе. В самом ли деле то, что развивали социалисты первого часа, есть новое, самобытное представление о свободе или же только исправленное представление о том, что обычно называют «солидарностью» или старым именем «братство»?