Идентичность и цикл жизни

Однако упомянуть тот факт, что учителями начальной школы являются преимущественно женщины, все же необходимо, поскольку часто это приводит к конфликту с маскулинной идентификацией обычного мальчика, как будто знание является женским, а действие мужским. И девочки, и мальчики могли бы согласиться с утверждением Бернарда Шоу о том, что кто умеет – делает, а кто не умеет – учит. Отбор и подготовка учителей крайне важны ввиду опасностей, которые подстерегают личность на этой стадии развития. В первую очередь, о чем уже говорилось, это чувство неполноценности – ему должно противостоять признание учителем важности того, что ребенок умеет и может делать, умение распознать психиатрическую проблему, если таковая возникает. Во-вторых, существует опасность, что ребенок начнет упорно идентифицировать себя с чересчур добродетельным учителем или станет любимчиком учителя. То, что мы будем впоследствии называть его чувством идентичности, может так и остаться незрелой фиксацией на представлении о себе как о «хорошем помощнике» или «маленьком труженике», что, скорее всего, далеко не все, чем он может действительно стать. В-третьих, существует опасность (вероятно, она является наиболее распространенной), что за долгие школьные годы он так и не испытает удовольствия от работы и гордости хотя бы за что-то, что у него получается. Эта проблема особенно касается той части нации, которая так и не смогла полностью воспользоваться возможностями, которое дает школьное обучение. Всегда можно сказать, что эти люди рождены таковыми; что менее образованные группы всегда будут оставаться в тени высших слоев; что рынок нуждается в простом неквалифицированном труде и даже способствует такому положению дел. Однако с точки зрения здоровья личности (которое, как мы теперь видим, включает в себя аспект конструктивной роли в жизни здорового общества) мы должны думать и о тех, кто знаком со школьным образованием настолько, чтобы понять, что другим повезло научиться большему, но кто по какой-то причине сам был лишен внутренней и внешней поддержки.

Мне следует особо отметить, что, говоря о периоде формирования чувства предприимчивости, я имел в виду внешние помехи, но отнюдь не любой кризис (за исключением отсроченного кризиса неполноценности), вытекающий из множества базовых человеческих стремлений. Эта стадия отличается от остальных тем, что на ней не происходит перехода от серьезного внутреннего потрясения к новому качеству. Причина, по которой Фрейд назвал ее латентной стадией, состоит в том, что в этот период разрушительные влечения дремлют. Но это лишь затишье перед бурей полового созревания.

Однако с социальной точки зрения это стадия решающая: поскольку предприимчивость предполагает деятельность рядом и совместно с кем-то, в это время начинает формироваться представление о разделении труда и равенстве возможностей.

Если ребенок почувствует, что его общественную ценность будет определять цвет его кожи, статус родителей или стоимость его одежды, а не его стремление и воля к учебе, то чувству его идентичности будет нанесен серьезный вред, о чем мы теперь и поговорим.

Идентичность и диффузия идентичности

1

С установлением крепких связей с миром навыков и теми, кто делится новыми навыками, заканчивается период детства. Начинается юность. Однако в подростковый период и период полового созревания все вопросы самоидентичности и непрерывности, на которые раньше можно было опереться, вновь встают во весь рост по причине быстрого, как в раннем детстве, телесного роста, а также дополнительного фактора физического и генитального созревания. В этот период роста и развития молодые люди, переживающие внутри себя настоящую физиологическую революцию, пытаются, прежде всего, утвердиться в своей социальной роли. С пристальным вниманием, порой болезненным, они наблюдают, кем являются в глазах других людей, и сравнивают свои наблюдения с тем, кем они ощущают себя сами. Одновременно они пытаются связать ранее культивируемые роли и навыки с нынешним своим идеальным прототипом. В поиске нового чувства непрерывности и самоидентичности некоторым подросткам приходится вновь столкнуться с кризисами прежних лет. Многие из них так никогда и не утвердятся в постоянных своих идеалах и идолах как хранителях своей окончательной идентичности.