Идентичность и цикл жизни

Только тот, кто так или иначе берет на себя заботу о вещах и людях, кто адаптировался к взлетам и падениям, став по необходимости создателем других существ и генератором вещей и идей, – тот может взрастить плод, проведя его через все семь стадий. Я не знаю лучшего слова для этого качества личности, чем цельность. В отсутствие четкого определения я лишь укажу на несколько атрибутов этого состояния духа. Это принятие как должного своего собственного и единственного цикла жизни и важных для него людей и недопущение никаких случайных замещений. Это означает и новую, другую любовь к родителям, свободную от желания, чтобы они были другими, принятие того факта, что твоя жизнь – это твоя собственная ответственность. Это чувство сродства с мужчинами и женщинами других времен и других занятий, которые создали порядки, объекты и слова, выражающие человеческое достоинство и любовь. Осознавая относительность того или иного образа жизни, придающего смысл человеческим устремлениям, цельная личность готова защищать достоинство своего собственного образа жизни от всяческих физических и экономических угроз. Такой человек понимает, что индивидуальная жизнь есть случайное совпадение одного-единственного жизненного цикла с уникальным фрагментом истории и что все взлеты и падения человечества – это единое целое, частью которого он является.

Это отправная точка для поиска определения цельности, основанного на клиническом и антропологическом опыте. С этой точки я призываю читателей и исследователей искать свою формулу того, что я наметил здесь в общих чертах. Можно добавить, что в клиническом отношении отсутствие или недостаток благоприобретаемой цельности эго отмечено отчаянием и подсознательным страхом смерти: человек не может принять то, что один-единственный жизненный цикл и есть высшая доступная ему форма жизни. Отчаяние выражает ощущение краткости времени, которого слишком мало для попыток начать новую жизнь и найти другие пути к цельности. Оно часто прячется за завесой отвращения, мизантропии, хронического презрительного недовольства в отношении конкретных институтов и людей. Такое недовольство и отвращение, не будучи компенсированными конструктивными идеями и сотрудничеством с другими людьми, лишь обозначают неуважение индивидуума к самому себе. Цельность эго, таким образом, подразумевает эмоциональную интеграцию, допускающую участие в форме подчинения, а также принятие на себя ответственности и роли лидера: и то и другое приобретается и практикуется в религии и политике, в экономике и технологиях, в аристократическом образе жизни, в искусстве и науках.

Заключение

Здесь я подошел близко к границам (многие бы сказали, что я уже давно и неоднократно пересек их), которые разделяют психологию и этику. Но, говоря о том, что родители, учителя, врачи должны научиться обсуждать вопросы человеческих отношений и общественной жизни, если хотят понять потребности и проблемы детского развития, я лишь настаиваю на некоторых базовых психологических выводах, которые постараюсь сформулировать в заключение.

В последние несколько десятилетий мы узнали больше о развитии и росте личности и ее мотивации (особенно подсознательной мотивации), чем за всю предшествующую историю человечества (я не говорю, безусловно, о мудрости, скрытой на страницах Библии или произведений Шекспира). Все больше людей приходит к выводу, что ребенок и даже младенец – возможно, даже эмбрион – чутко откликаются на качество окружающей среды, в которой растут. Дети ощущают напряжение, недостаток безопасности, родительский гнев, даже если они не понимают причин или видят только внешние проявления. Поэтому детей нельзя обмануть. Тем не менее внезапность происходящих изменений часто не позволяет легко решить вопрос, нужно ли противиться таким изменениям или можно надеяться на то, что человек сам сделает что-то, что эти условия улучшит или стабилизирует. Это сложный вопрос. Вопрос этот труден еще и потому, что в меняющемся мире мы ищем – должны искать – новые пути. В воспитании детей это терпимость и ориентация на личность. Для родителей это довольно тревожный путь, потому что мир полон опасностей (современная психиатрия настойчиво предупреждает об этом) и нельзя ни на минуту ослабить внимание. Я также вижу множество угроз, но и множество конструктивных направлений деятельности. Осваивая вождение, человек должен научиться видеть все, что может произойти на дороге, то есть слышать, видеть на дороге и считывать с приборной панели сигналы, предупреждающие об опасности. Когда он пройдет эту стадию обучения, перерастет ее, он будет автоматически реагировать на знаки, говорящие ему о проблемах с механикой или о дорожных преградах, и сможет спокойно наслаждаться скоростью и дорогой.