Идентичность и цикл жизни

Я могу попытаться прояснить вопрос о том, чем является идентичность, лишь рассмотрев предмет с различных точек зрения – биографической, патографической и теоретической; а также заставив термин «идентичность» прозвучать в различных коннотациях. В одном случае он указывает на сознаваемое чувство личной идентичности; во втором – на подсознательное стремление к последовательному индивидуальному характеру; в третьем – это критерий незаметно происходящего синтеза эго; и наконец, это также внутренняя солидарность с коллективными идеалами и коллективной идентичностью. В некоторых случаях употребление этого термина является упрощенным и наивным; в других он неопределенно связан с существующими концепциями психоанализа и социологии. Если даже моя попытка не помогла прояснить содержание понятия, она, по крайней мере, обозначила проблему и точку зрения, с которой к ней следует подходить.

Я же начну с одного экстремального аспекта, обратившись к биографии выдающейся личности – человека, который сам сформировал собственную всемирную публичную идентичность в работе над своими литературными шедеврами.

Дж. Б. Ш. (70 лет) – о Джордже Бернарде Шоу (20 лет)

Когда знаменитому Джорджу Бернарду Шоу было семьдесят, его попросили подготовить предисловие к одному потерпевшему неудачу труду, который он написал, когда ему было едва за двадцать, а именно к двум томам прозы, так и не увидевшим свет. Как можно было ожидать, Шоу не преминул поиронизировать над своим ранним творчеством. Благодаря этому предисловию мы имеем подробнейший анализ личности юного Шоу. Он не был особенно шутлив, когда говорил о своих молодых годах, и его рассуждения можно назвать серьезным психологическим достижением. Уже в том, как в своем рассказе он то скользит по поверхности, то погружает читателя в самые глубины, чувствуется отпечаток его личности. Я осмелюсь цитировать его здесь для своих целей лишь в надежде, что заинтересую читателя, который захочет прочитать эти заметки от начала до конца (Shaw, 1952).

Дж. Б. Ш. (именно такой была его публичная идентичность, которая стала одним из его шедевров) описывает молодого Шоу как «существо несносное, в больших дозах невыносимое», которое не замедлит высказать свое чудовищное мнение, но внутренне «страдает… от собственной трусости и стыда». «Правда состоит в том, – пишет он, – что поначалу, войдя в общество, молодой человек оказывается в фальшивом положении, но ровно до тех пор, пока не осознает своих возможностей и не обратит их против своих соседей. Его бесконечно мучает собственное несовершенство; и все-таки он досаждает другим своим высокомерием. Это несоответствие может разрешиться лишь признанным успехом или полным провалом. Каждый чувствует себя здесь не в своей тарелке, пока все-таки не займет естественное для себя положение, выше или ниже того, что полагается ему по праву рождения». Однако Шоу не был бы Шоу, если бы не сделал для себя исключение из этого универсального правила: «Отыскать свое место бывает весьма затруднительно по той причине, что в заурядном обществе нет места незаурядной личности», – добавляет он.