Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

«Планов у меня много. Хочу перейти из университета в другой вуз, а то и на пенсию. Нигде нет такой тяжелой обстановки, как на филологическом факультете моей alma mater»[1542].

«Сильное впечатление произвели на меня слова А. А. Фреймана[1543], зав[едующего] кафедрой иранской филологии, одного из немногих честных людей, людей несгибаемой честности: “Не уходите. И передо мной встает вопрос. Мы не должны уходить. Это дело нельзя выпускать из своих рук. Если к нам попало оно, мы не можем, как нам ни тяжело, отстраниться и уступать негодяям. Это наша обязанность”. Я понимала, что речь идет об эпохе, что речь идет о сбережении культуры»[1544].

Но оставаться было невозможно – ученых попросту выдавливали из университета. В 1950 г. и О. М. Фрейденберг, и А. А. Фрейман вынуждены были не только оставить заведование кафедрами, но и навсегда прекратить преподавательскую деятельность[1545].

Ученый совет факультета редел. Если сравнить утвержденные списки разницей всего лишь в год (даже при условии, что к началу 1949 г. он уже сильно видоизменился), то динамика его эволюции удручает.

13 января 1949 г. МВО СССР утвердило следующий состав Ученого совета: Бердников Г. П., Вановская Т. В., Алексеев М. П., Азадовский М. К., Берков П. Н., Будагов Р. А., Гуковский Г. А., Дементьев А. Г., Державин Н. С., Евгеньев‐Максимов В. Е., Еремин И. П., Жирмунский В. М., Зверева Е. Н., Кацнельсон С. Д., Ларин Б. А., Матусевич М. И., Мещанинов И. И., Пиксанов Н. К., Пропп В. Я., Реизов Б. Г., Реферовская Е. А., Смирнов А. А., Спижарская Н. В., Толстой И. И., Тронский И. М., Фрейденберг О. М., Хавин П. Я., Шишмарев В. Ф., Эйхенбаум Б. М., Якубинская Э. А., Ярцева В. Н., Бобович А. С. – итого 32 человека и представитель парторганизации факультета по выбору партбюро[1546].

А 29 апреля 1950 г. состав Ученого совета выглядел так: Бердников Г. П., Аверьянова А. П., Алексеев М. П., Будагов Р. А., Вановская Т. В., Дементьев А. Г., Десницкая А. В., Евгеньев‐Максимов В. Е., Еремин И. П., Западов А. В., Кацнельсон С. Д., Ларин Б. А., Матусевич М. И., Мещанинов И. И., Мордовченко Н. И., Пиксанов Н. К., Реизов Б. Г., Реферовская Е. А., Смирнов А. А., Толстой И. И., Хавин П. Я., Шишмарев В. Ф., Шведе-Васильева О. К., Якубинская Э. А., Ярцева В. Н., Тронский И. М., Наумов Е. И., Сорокин Ю. С. – итого 28 человек и представитель парторганизации факультета по выбору партбюро[1547].

Таким образом, только за один роковой 1949 г. из Ученого совета факультета исчезли М. К. Азадовский, П. Н. Берков, Г. А. Гуковский, Н. С. Державин, В. М. Жирмунский, В. Я. Пропп, О. М. Фрейденберг, Б. М. Эйхенбаум… Потери обрели катастрофические очертания.

Б. М. Эйхенбаум записал 9 декабря 1949 г. в дневнике:

«Думаю, что надо пока оставить помыслы о научной книге. Этого языка нет – и ничего не сделаешь. Язык – дело не индивидуальное. Литературоведческого языка нет, потому что научной мысли в этой области нет – она прекратила течение свое»[1548].

Закрыть собой амбразуру на посту заведующего кафедрой истории русской литературы филологического факультета выпало ученику Ю. Г. Оксмана Н. И. Мордовченко, который 7 мая 1949 г. был утвержден ВАКом доктором филологических наук, а 7 сентября 1949 г. профессором. Неизвестно, было ли такое обстоятельство условием руководства кафедрой, но Н. И. Мордовченко тогда же готовился ко вступлению в ряды ВКП(б)[1549]. Но в 1950 г. он заболевает, а 13 января 1951 г. умирает от рака. Ю. Г. Оксман писал тогда: