Идеология русской государственности. Континент Россия

Ясно, какова была цена их конституционных фантазий. До полувековой давности проекта Никиты Панина им было как до неба. Уже тот факт, что ни к какому согласию между собой они по конституционному вопросу не пришли, указывает на отсутствие у них языка, на котором можно обсуждать подобные темы. Тов. Эйдельман писал – «общего языка», но мы утверждаем, что вообще языка, то есть адекватных знаковых средств описания государства в разных аспектах его бытия, а не ярлыков вроде «возвышенных обязанностей гражданина». Наивно думать, что конституционные проекты декабристов имели какое-то влияние на последующие общественные движения в России, ведь их содержание публике оставалось неизвестным: они были реконструированы по материалам следственного дела и опубликованы только при советской власти, возжелавшей видеть в них своих предтеч.

Не было у декабристов основанной на знаниимудрой осмотрительности Александра и его сподвижников, а были вынесенные с полей сражений отвага и готовность рисковать при незнании обстановки. А потому, когда дошло до дела, появился третий из упомянутых документов, провозглашавший лишь то, что не вызывало разногласий[277]: отмену крепостного права, подушной подати и введение временной диктатуры с одновременным роспуском армии (sic!).

Для них дело кончилось не так плохо, как можно было ожидать, для России – много хуже. Потому что Николая I и влиятельную часть общества в целом восстание убедило в том, что гражданское состояние российского общества к конституционным переменам не готово. А значит из повестки дня их надо исключить – до поры до времени.

III.4.3. От Александра II Освободителя к Николаю II Страстотерпцу

Время наступило при Александре II (см. II.2.7). Совокупность актов, обеспечивавших его Великие Реформы, по справедливости должна быть признана «составной конституцией», настолько значимы были вводимые ими перемены в государственном устройстве. Увенчать её должен был акт о реформировании законодательного механизма – так называемая «Конституция Лорис-Меликова» (см. II.2.7.4), которая, отдельно от них, такого названия не заслуживала. У нас нет сомнений, что при иных обстоятельствах она была бы принята (может быть, и в более радикальном виде) и способствовала бы дальнейшему развитию гражданского состояния российского общества и русского народа. Эта уверенность основывается на том, что весь комплекс реформ был (на уровне знаний того времени) основательно продуман, а данный акт точно в него вписывался.

Но, как мы знаем, Провидение распорядилось иначе. Видимо оно и в самом деле своим непостижимым образом было на стороне русского потаённого народа, так как реформы Александра II, даже во всей своей полноте, разрыва между ним и остальным обществом не устраняли и устранить не могли. Хотя, фактически придавая крестьянству гражданский статус, может быть, и открывали какое-то дополнительное «окно возможностей» в неопределённом будущем.

Историю первой фазы русского конституционализма замыкают Основные законы Российской Империи[278] – первая общероссийская конституция, переступившая рамки замысла, легитимно введённая в действие и действовавшая 11 лет.

Технически это Свод основных государственных законов Российской Империи, составленный (путём кодификации) М. Сперанским и введённый в действие Высочайшим манифестом от 31 января 1833 года с изменениями, внесёнными манифестами «Об учреждении Государственной Думы» от 6 августа 1905 года, «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 года и «О переустройстве Государственного Совета» от 20 февраля 1906 года.

Главным плодом этой конституции стало введение народного представительства. Оно не было ни всеобщим, ни равным: эпоху «цензовой демократии» с присущими ей экспериментами над избирательным правом стране предстояло пройти на собственном опыте. Потому что органическим изъяном этого проекта было формальное заимствование организационных форм западного парламентаризма, предполагающих партийную политическую организацию общества, работу партий с населением для мобилизации его в качестве избирателей и т. п.

Но гражданский статус крестьянства, недооформленный в эпоху Великих реформ, обрёл свою полноту, что сказалось уже на результатах первых выборов в Государственную Думу. Это стало возможным, поскольку неформальные группы, инспирировавшие Первую русскую революцию, владели эффективными методами массовой пропагандистской работы (см. II.3.1), созданные ими партии оказались в преимущественном положении по отношению к проправительственным партиям и прочно доминировали в Думе до 1917 года.