Идиллія Благо Лотоса [Идиллия Белого Лотоса]

Я повторилъ ея слова жрецу, стоявшему у входа, скрестивши на груди руки и такъ низко опустивъ голову, что я не могъ видть его лица. Когда я кончилъ, онъ поднялъ ее и произнесъ:

— Повинуюсь! — Лицо его еще носило слды того страннаго огня, который я видлъ на немъ передъ тмъ.

— Вели ему удалиться и послать сюда Агмахда, — приказала она. Выслушавши эти слова, онъ спокойно вышелъ вонъ; его движенія ясно свидтельствовали о томъ, что онъ ничего, кром тьмы, здсь не видалъ. Минуту спустя, Агмахдъ стоялъ ужъ у входа. Женщина приблизилась къ нему и опустила руку на его лобъ; при этомъ прикосновеніи Агмахдъ улыбнулся, а я увидлъ на голов его внецъ.

— Онъ будетъ твоимъ, — проговорила она. — Передай Агмахду, что на земл есть только одинъ внецъ выше этого, но того онъ и самъ не захотлъ бы носить. Ну, теперь крпко обхвати книгу руками и вели ему взять тебя на руки и отнести на твое ложе.

Пока я повторялъ ея слова, она подошла ко мн и коснулась моего чела; охваченный глубокой, сладкой истомой, я усплъ только подумать, что слова, вроятно, замираютъ на моихъ устахъ, но повторить ихъ я ужъ не былъ въ состояніи: все исчезло передо мною, и я заснулъ.

Глава XI.

Проснулся я уже среди благо дня, чувствуя, что спалъ долго и крпко. Я съ удовольствіемъ обвелъ глазами растенія, наполнявшія мою комнату и длавшія ее похожей на садъ. Вдругъ, взглядъ мой упалъ на стоявшую посреди кельи фигуру и остановился на ней: то стоялъ на колняхъ, низко опустивъ голову, жрецъ. Я узналъ Каменбаку. При слабомъ звук, вызванномъ движеніемъ съ моей стороны, онъ поднялъ голову и взглянулъ на меня. Тутъ я обратилъ вниманіе на лежавшую рядомъ со мной открытую книгу, первая страница которой приковала къ себ мои взоры; на ней стояли слова, начертанныя блестящими буквами, которыя я и принялся машинально читать вслухъ. Вдругъ, я запнулся и остановился: я прочелъ все, что было написано демотическимъ письмомъ, а дальше шли іероглифы. Я посмотрлъ на жреца, лицо котораго загорлось дикимъ торжествомъ.

— Сегодня-же будетъ онъ цловать мои ноги! — воскликнулъ онъ. — Затмъ, уловивъ мой недоумвающій взглядъ, онъ спросилъ:

— Ты все прочелъ?

— Все, что сумлъ, — отвтилъ я, а остальное написано какими-то странными, непонятными для меня буквами.

Онъ тотчасъ-же всталъ и, не оборачиваясь, вышелъ изъ комнаты. Я снова возвратился къ только что прочитанной мною страниц книги, чтобы еще разъ взглянуть на такъ странно взволновавшія его слова; но и они тоже теперь были мн непонятны: они обратились въ іероглифы, на которыя я смотрлъ съ досадой, такъ какъ ничего не могъ припомнить изъ того, что прочелъ, и ломалъ себ голову надъ этимъ страннымъ явленіемъ. Наконецъ, я утомился и опять заснулъ, положивъ голову на открытыя страницы мистической книги. Я впалъ въ глубокій сонъ безъ сновидній, отъ котораго проснулся внезапно, испугавшись какого-то шума. Въ моей комнат стояли двое молодыхъ жрецовъ, принесшихъ мн молока и явствъ. Если-бы не мой страхъ, я бы не могъ удержаться отъ смха, при вид того, какъ они, подавая мн блюда, всякій разъ преклоняли колни передо мною, деревенскимъ парнемъ. Я полъ, и они покинули меня. Но я не долго оставался одинъ; занавсь поднялась, и при вид вошедшаго въ мою комнату человка, я разсмялся отъ удовольствія: то былъ садовникъ Себуа.

— Какъ это ты попалъ ко мн? — спросилъ я. — Я ужъ думалъ, что никогда больше не увижусь съ тобой!

— Меня Агмахдъ сюда послалъ, — отвтилъ онъ.

— Агмахдъ! — воскликнулъ я въ изумленіи и подойдя къ нему, стиснулъ его руку въ своихъ.

— О, я вполн реаленъ, произнесъ онъ. — Имъ не сдлать изъ меня призрака, такъ что при вид меня можешь не сомнваться въ томъ, что это — я самъ.

Онъ говорилъ сердитымъ, грубымъ тономъ, который было испугалъ меня, хотя и не надолго, такъ какъ на его безобразномъ лиц появилась его обычная, загадочная улыбка, нжная и ясная.

— Теб велно идти со мною въ садъ — сказалъ онъ — протягивая мн свою большую смуглую руку, въ которую я вложилъ свою, и мы покинули комнату. Мы быстро прошли черезъ большіе, пустые покои и длинные коридоры храма и достигли небольшой желзной калитки, сквозь которую я впервые увидлъ лицо Себуа. Какъ и тогда за ней красовался садъ, полный зелени, свта и яркихъ красокъ.

— Ахъ, какъ я радъ, что снова здсь! — сказалъ я въ восторг.

— Въ первый разъ ты приходилъ сюда, чтобы работать; предполагалось сдлать тебя моимъ помощникомъ, — проворчалъ Себуа. — Теперь все измнилось: сейчасъ ты явился сюда не работать, а играть, и я долженъ обращаться съ тобою, какъ съ маленькимъ княземъ. Ну, да ладно! Только хотлось-бы мн знать, дитя, успли они уже испортить тебя?… Не хочешь-ли выкупаться?

— А гд? — спросилъ я — въ какой вод? Мн хотлось-бы окунуться въ глубокую, холодную воду, чтобы можно было плавать.

— Ты плавать умешь и любишь воду? Хорошо, пойдемъ со мной, и я укажу теб глубокое мсто, въ которомъ вода будетъ прохладной.