Идиллія Благо Лотоса [Идиллия Белого Лотоса]

Въ эту минуту я случайно опустилъ глаза и увидлъ у своихъ ногъ распростертое и, повидимому, мертвое тло молодого жреца, облеченнаго въ блое, шитое золотомъ, одяніе. Въ порыв охватившаго меня радостнаго сознанія своей мощи, я лишь мелькомъ задалъ себ вопросъ: — Что это онъ, умеръ? И тотчасъ забылъ о немъ.

Глава IV.

Я ясно различала громадное сборище народа, толпившагося на обихъ берегахъ рки, такъ какъ на него падалъ невидимый для людей свтъ. То не было сіяніе звздъ, освщавшее ночь, то не былъ свтъ, падавшій съ неба, но блескъ, сверкавшій въ моихъ очахъ, при которомъ я не тла ихъ видла, но ихъ сердца, ихъ самихъ и безошибочно узнавала своихъ преданныхъ поклонниковъ. Одного бглаго взгляда, брошеннаго на собравшіяся здсь толпы людей, было для меня достаточно, чтобы убдиться въ томъ, что почти вс они готовы были служить мн. Да, у меня было доблестное воинство, готовое слпо повиноваться мн, если не по чувству долга, то по влеченію похоти.

Я видла, что каждое сердце чего нибудь алчетъ, и знала, какъ и чмъ утолить его голодъ.

Въ теченіе долгаго мгновенія я стояла неподвижно подъ устремленными на меня взорами, посл чего отдала приказаніе направить судно къ берегу, чтобы мн можно было на время покинуть своихъ любимыхъ рабовъ. Тусклыя человческія очи успли наглядться на меня, и теперь я ршила смшаться съ толпой, чтобы коснуться тхъ, кого изберу, и дать имъ услышать свой голосъ. Пылкая жизнь молодого жреца была достаточно сильна, чтобы въ теченіе нкотораго времени питать физическій свтильникъ моего могущества, если я только не использую ея слишкомъ быстро.

Я спустилась на берегъ и смшалась съ толпой людей каждому нашептывая на ухо тайное желаніе его сердца и указывая способъ добиться осуществленія втайн лелемой мечты. Не было ни одного мужчины, ни одной женщины, которые не таили бы въ глубин сердца такого гнуснаго желанія, что не ршилась бы отъ стыда признаться въ немъ даже духовнику. Но я извлекала его изъ тайниковъ души, и оно переставало казаться чмъ-то постыднымъ; мало того, я показывала какого ничтожнаго напряженія воли, какой ничтожной ступени знанія было довольно, чтобы сдлать первый шагъ на пути самоуслажденія. Я проходила тамъ и сямъ, по густымъ рядамъ народа, оставляя везд за собой обезумвшую отъ похотей толпу, которая, не будучи больше въ состояніи сдержать бшенаго порыва страсти, вызваннаго моимъ присутствіемъ, разразилась дикой пснью, отъ которой во мн закипла кровь.

Разв я ужъ раньше не слыхала, какъ подъ другими небесами ту же пснь пли другіе голоса? Не возносилась ли она ко мн отъ иныхъ, давно исчезнувшихъ народовъ? Не слагалась ли она въ честь меня на многихъ, теперь забытыхъ языкахъ? И не предстоитъ-ли мн еще и еще услышать ее въ грядущіе вка отъ новыхъ, еще не родившихся расъ, мста поселеній которыхъ пока даже не созданы? Она для меня — источникъ жизни, проптая безъ словъ въ отдльномъ сердц; она — вопль невысказанной страсти, скрытое безуміе „я“; вырвавшаяся изъ груди многотысячной толпы, она — крикъ поклонниковъ наслажденія, изступленная рчь открытой оргіи, потому что стыдъ пропалъ, и таиться больше нечего!..

Достигши своей цли, — бросивши въ толпу искру, которая превратилась въ пламя, подобно лсному пожару, охватившее ее всю, — я повернулась назадъ и направилась къ тому мсту, куда причалило священное судно. Мои избранники, высшіе жрецы храма, все еще стояли неподвижно въ ожиданіи моего возвращенія. О, какъ они были велики въ своихъ страстяхъ, эти цари похоти, князья по желаніямъ!..

А здсь-ли еще молодой жрецъ? Все ли еще выглядитъ трупомъ? Да, онъ все еще лежалъ недвижимъ, смертельно блдный, посредин круга, образованнаго десятью жрецами, распростертый у ногъ Агмахда, который стоялъ около него.

Едва пришла мн на умъ мысль о Сенс, какъ мн показалось, что я въ силу какого-то таинственнаго процесса отрываюсь отъ бушевавшаго моря страстей, которое передъ этимъ захлестнуло меня и унесло на своихъ волнахъ. Снова почувствовалъ я себя самимъ собой — Сенсой — понялъ, что я — не богиня, а былъ лишь поглощенъ, всосанъ, такъ сказать, ея всеохватывающей личностью, но что теперь мы — вновь съ ней разъединены.

Но я не вернулся къ блдному образу, безжизненно лежавшему на палуб священнаго судна, а перенесся въ храмъ и очутился во мрак; и тутъ я понялъ, что я — въ Святая Святыхъ.

Вдругъ въ окружавшей меня тьм забрезжилъ свтъ. Я насторожился; свтъ все разгорался, и я увидлъ, что внутренняя пещера вдругъ ярко освтилась сіяніемъ, среди котораго стояла во весь ростъ Царица Лотоса.