Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

London. British Library. Ms. Add. 38116. Fol. 11v

Наконец, Рут Меллинкофф, известный исследователь средневековых дискурсов инаковости, выдвинула еще более радикальное объяснение. По ее версии, изображения иудеев с птичьими или звериными головами действительно связаны с христианской полемикой против иудаизма. Но это вовсе не ответ самих евреев на изображения, которые их изобличали и высмеивали, а еще одно издевательство со стороны католиков. Многие еврейские рукописи украшали христианcкие мастера. Пользуясь тем, что заказчики не были знакомы с визуальными кодами церковной иконографии, они стали представлять персонажей-иудеев с головами разных нечистых животных: свиней, ослов, псов и т. д. Например, в Трехчастном махзоре, который, по этой версии, тоже был иллюминирован в христианской мастерской, мужчин изобразили в профиль и в высоких еврейских шапках — юденхутах. В католическом искусстве обе детали могли вызывать негативные ассоциации. Для обличения женщин-евреек каких-то специальных знаков не было. Поэтому их решили сделать звероголовыми[611]. Теория Меллинкофф подразумевает, что заказчики-иудеи были настолько наивны, что просто не обратили внимания на то, что их праотцев и их самих отчего-то решили представить в странном животном обличье. А это звучит совсем неправдоподобно.

В истории с птичьими и звериными головами в еврейских рукописях остается много загадок. Непонятно, по какому принципу одним персонажам решили придать облик гибридов, а другим — нет, почему одних обезличивали, а других оставляли в целости. Однако большинство странностей с лицами, скорее всего, объясняется спорами вокруг второй заповеди и того, что следует считать идолопоклонством. Вопрос о легитимности изображений был важен не только для организации еврейской жизни (можно ли украшать синагоги и рукописи фигурами животных, растений и тем более людей, дозволено ли владеть такими образами), но и для отношений с христианским большинством. Со времен поздней Античности и раннего Средневековья контакты между иудеями и язычниками регулировались трактатом «Авода Зара», который входил в Талмуд. Его цель состояла в том, чтобы сохранить идентичность и ритуальную чистоту иудеев, живущих в окружении иноверцев, воздающих культ образам.

После появления двух других монотеистических религий (христианства и ислама) перед иудеями встал вопрос о том, как к ним относиться и как строить с ними отношения. Следует ли воспринимать их приверженцев как идолопоклонников или как «сынов Ноя» («ноахидов»), которые соблюдают семь заповедей, данных в Торе всему человечеству. В их число входил и запрет на идолопоклонство. В случае ислама ответ был довольно прост, поскольку мусульмане явно были монотеистами и не почитали никаких изображений. С христианством все оказалось сложнее. Там существовал догмат о Троице, вызывавший у иудеев сомнения: действительно ли христиане почитают одного Бога? Хотя исходно они обличали язычников за почитание изображений, позже у них возник свой культ образов: написанных красками на стенах и досках, а потом на Западе и трехмерных — скульптурных распятий и статуй святых. Потому вероятно, что отказ иудеев от любых форм фигуративного искусства, случившийся в VI в., был реакцией на культ икон, который тогда утвердился в Церкви.

Вопрос о том, являются ли христиане идолопоклонниками, был не просто умозрительным упражнением. Ответ на него определял, как далеко евреи могут зайти в своих отношениях с ними. Так, если язычники совершают возлияния вина перед идолами, иудеям было запрещено пить и продавать вино, которое те производят. Сравнительно небольшие еврейские общины Запада были не в состоянии выжить без взаимодействия с христианским окружением, прежде всего без торговли с ним. Потому они нуждались в ослаблении традиционных ограничений. Раши, один из самых авторитетных комментаторов Талмуда и Танаха, жил в XI в. в Труа — столице Шампани. По его словам, местные язычники (то есть католики) не используют вина для возлияний перед статуями. А значит, евреи могут от них принимать вино в оплату долгов. В XII–XIII вв. среди иудейских авторитетов стала все чаще звучать мысль о том, что современные христиане — не совсем идолопоклонники или идолопоклонники, отошедшие от своего пагубного культа[612].

Но как быть самим евреям? Можно ли им украшать синагоги и рукописи какими-либо изображениями? Тут существовали разные мнения. Были сторонники жесткой линии. Например, рабби Элиаким бен Иосиф из Майнца приказал уничтожить витражи со львами и змеями, которые в 1152 г. установили в новой синагоге в Кёльне, а рабби Иегуда бен Шмуэль (ок. 1150–1217), лидер мистического движения «Хасидей Ашкеназ», не только осуждал украшение рукописей фигурами людей и животных, но и выступал против давней практики записывать примечания-масору крошечными буквами так, что фразы изгибаются в форме птиц, зверей и деревьев[613].