Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Рис. 171. Медицинская иллюстрация с изображением точек для прижигания и кровопускания на нагих телах пациентов, страдающих от третичной лихорадки, водянки, болезней почек и других недугов.

Сборник медицинских сочинений. Англия или Франция, конец XII в.

London. British Library. Ms. Sloane 1975. Fol. 92v

Рис. 172. Петр Эболийский (ум. 1220), который стал придворным поэтом германского императора и сицилийского короля Генриха VI, посвятил поэму целебным источникам в окрестностях Поццуоли и Байи на юге Италии. На этой миниатюре мы видим мужчин, купающихся в одном из них.

Петр Эболийский. Достоинства целебных источников Поццуоли. Неаполь (?), ок. 1350–1370 гг.

Cologny. Fondation Martin Bodmer. Cod. Bodmer 135. Fol. 22

Рис. 173. Дочь фараона и ее служанки вылавливают из вод Нила корзинку, в которой лежал новорожденный Моисей (Исх. 2:5–6).

Памплонская Библия (Библия короля Санчо VII). Наварра, ок. 1200 г.

Augsburg. Oettingen-Wallersteinsche Bibliothek. Cod.I.2.4.15. Fol. 49

Наконец, существовала нагота праведников. В конце XI в. на одной из капителей в соборе Хаки (Арагон) были вырезаны фигуры праотца Авраама и его сына Исаака. Оба полностью обнажены. Представляя их без одежды, резчик, вероятнее всего, подражал античной скульптуре. Однако, как предполагает историк Кирк Амброуз, нагота праотца, который был готов принести своего ребенка в жертву Богу, могла иметь символическое значение — напоминала о его смиренной праведности и покорности Создателю[632].

(Почти) нагим в Средние века нередко изображали многострадального Иова (рис. 174), который сидит на «гноище», покрытый язвами, а также пророка Иону, выбравшегося из чрева кита[633]. В духе библейской типологии, представлявшей Ветхий Завет как прообразование Нового, спасение Ионы из пасти морского чудовища часто представляли как живое пророчество о воскресении Христа. Кроме того, в нем видели символ крещения. Обнаженный Иона выбрался из тьмы, родился к новой жизни — так и всякий, принимающий крещение, нагим погружается в купель и рождается во Христе, получает шанс на жизнь вечную[634].

Рис. 174. Праведный Иов, пораженный проказой. Слева стоит его жена, справа — дьявол, который его истязает.

Зерцало человеческого спасения. Юго-западная Франция, ок. 1470–1480 гг.

Marseille. Bibliothèque municipale. Ms. 89. Fol. 21

На одной из миниатюр в исторической компиляции «Цвет историй», которая принадлежала бургундскому герцогу Филиппу III Доброму, архиепископ Ремигий Реймсский крестит франкского короля Хлодвига. Тот стоит в каменной купели и полностью обнажен. Мастер изобразил даже волосы в его паху, но гениталий не видно. В таинстве крещения германский вождь отверг свое языческое прошлое и облекся в одежды христианина. Нагота здесь — знак рождения к новой жизни, чистоты, а не порока[635].

Особый случай — нагота Адама и Евы. Ведь до того, как первые люди, нарушив Божий запрет, отведали плод с древа познания добра и зла, они были бессмертны и невинны. «Были оба наги… и не стыдились» (Быт. 2:25). Лишь после нарушения запрета, который им дал Господь, «открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3:7).

На некоторых изображениях, созданных в раннее Средневековье, например в Библии (830–840) из аббатства св. Мартина в Туре, до грехопадения Адам и Ева были неразличимо схожи. У Евы плоская грудь, а у Адама нет пениса. Их волосы одинаково длинны. В сцене грехопадения Ева берет яблоко из уст змея-дьявола, а затем передает его Адаму. Они стоят очень близко, глядя друг на друга, а их пальцы ног соприкасаются. Это визуальное решение подчеркивает их совместную ответственность за нарушение Божьего запрета. Лишь после того, как первых людей изгоняют из рая, у них возникают явные признаки пола. Ева кормит своего первенца — ее грудь налита молоком (рис. 175)[636].

Рис. 175. Библия (Moutier-Grandval Bible). Аббатство св. Мартина в Туре, ок. 830–840 гг.

London. British Library. Ms. Add. 10546. Fol. 5v