Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

По словам памплонского каноника, он вообще взялся за перо, чтобы развеять сомнения своего коллеги — архидиакона из деревни Усун в Наварре. Тот как-то ему поведал, что у них существует старинный обычай. Когда случается засуха, духовенство вместе с жителями деревни организует процессию в церковь св. Петра. Отслужив мессу, они с молитвами снимают с алтаря образ небесного патрона и несут его к реке. Там кто-то из присутствующих обращается к нему: «Святой Петр, помоги нам в этой нужде, вымоли у Бога дождь». И так повторяется во второй, а затем и в третий раз. И когда он ничего не отвечает, люди начинают кричать, чтобы образ Петра погрузили в воду, раз он не хочет перед Богом ходатайствовать об избавлении их от беды. Тогда кто-то из местных нотаблей (primatibus) отвечает, что этого не стоит делать, но поскольку Петр — добрый пастырь, то он вымолит желаемое. И, по уверению местных жителей, еще не было случая, чтобы они оказывались обмануты в своих ожиданиях и в течение суток не пошел дождь[328]. Несколько раз обращаясь к образу св. Петра, верующие через угрозу стремились активизировать силу, которая в нем заключена, но не желает себя являть.

Андосилья осуждает шантаж св. Петра одновременно как 1) суеверие, 2) святотатство, 3) попытку искусить Бога, проверяя или испытывая его силу, и 4) греховный соблазн — «скандал». Суеверие — потому, что вместо того, чтобы молить Господа о дожде, жители Усуна требуют исполнения своей просьбы не у Творца, а у творения — статуи. Погружая ее в воду — даже в сопровождении церковных гимнов и песнопений, — они в действительности отступают от допустимого в почитании святых (образов) и наносят им оскорбление (iniuriam). Тот же жест оказывается святотатством. Ведь в соответствии с определением, данным Фомой Аквинским в «Сумме теологии», физическая атака против изображений небесных патронов, как и прочие святыни, переносит бесчестье с образа на прообраз[329]. Почему же тогда шантаж оказывается эффективным и небеса даруют желанный дождь? Потому, объясняет Мартин де Андосилья-и-Арлес, что, по Божьему попущению, осадки организует дьявол — на соблазн людям. Ведь демоны способны воздействовать на тела и на природные элементы и часто творят псевдочудеса[330].

В XVI–XVII вв. католические богословы и демонологи порой осуждали такие практики уже не только как суеверие и святотатство, но и как одну из форм колдовства. Тем самым они их приравнивали к поклонению Сатане. Например, французский правовед и философ Жан Боден в трактате «О демономании колдунов» (1580) приводит несколько примеров таких злоупотреблений. Первый из них он заимствовал из «Истории неаполитанской войны» (1499) Джованни Понтано[331]. Тот рассказывал о том, как в ходе противостояния (1459–1465) между неаполитанским королем Фердинандом I и мятежными баронами, желавшими возвести на престол Жана II Анжуйского, королевские войска осадили городок Сесса, расположенный на юге Италии. Его обороняли французы. Поскольку установилась страшная жара, осажденные страдали от нехватки воды. Тогда священники (Боден, переиначивая слова Понтано, называет их «священниками-колдунами») ночью сумели вынести распятие к берегу моря и, богохульствуя, бросили его в воду. Кроме того, они совершили еще одно святотатственное и магическое действо: «предложили принести Святые Дары ослу, которого закопали заживо под порогом церкви»[332]. «После чтения заговоров и отвратительных проклятий… начался страшнейший ливень, казавшийся настоящим потопом». Испанцы были вынуждены снять осаду. По словам Бодена, подобные вещи практикуются и во Франции. В 1557 г. он сам видел в Тулузе, как дети, чтобы вызвать дождь, посреди дня оттащили распятия и статуи к реке, а потом кто-то сбросил святыни в колодец. По его убеждению, простой народ выучился подобному кощунству от колдунов, которые целенаправленно распространяют свою пагубную науку[333].

В эту же эпоху культ образов стал одной из главных линий противостояния между протестантами и католиками. Протестанты — лютеране и еще более резко кальвинисты — обличали «папистов» за то, что те давно впали в идолопоклонство, запрещенное второй заповедью. Молясь перед образами святых, принося им свечи и вотивные дары, ожидая от них исцелений и других чудес, приписывая одним образам бóльшую силу, чем другим, они ведут себя как язычники и поклоняются мертвой материи — дереву, камню или металлу, из которых сделаны их истуканы.