Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Установки, сформулированные на Тридентском соборе, были емки и кратки. Их требовалось конкретизировать и приблизить к задачам, стоявшим перед церковными администраторами. Как отделить истинные и спасительные образы от вредных и еретических, а легитимные практики — от нелегитимных? Среди многих авторов, которые взяли на себя решение этой задачи, следует в первую очередь назвать два имени: лувенского профессора Яна ван дер Мёлена (Иоанна Молануса) и болонского архиепископа Габриэле Палеотти, который принимал участие в Тридентском соборе[338].

Трактат Молануса (1533–1585) «О священных картинах и образах» (De picturis et imaginibus sacris) был впервые опубликован в 1570 г. — всего через четыре года после иконоборческого восстания (Beeldenstorm), прокатившегося по Нидерландам[339]. Он отнес наказание/шантаж святых к разряду суеверий и перечислил в одном ряду «утопление» образов (свв. Петра, Павла, Урбана) или мощей (св. Фелиции), чтобы вызвать или остановить дожди, унижение распятий и статуй во время приостановки служб и узурпацию церковных образов колдунами и ведьмами[340]. Палеотти (1522–1597) в незаконченной «Речи о священных и мирских образах» (Discorso intorno alle imagini sacre et profane, 1582) также осудил наказание/шантаж святых как суеверие. И вписал его в подробную классификацию недозволенных изображений или связанных с ними практик. В его системе суеверия оказываются на полпути между спорными образами, которые лишь потенциально способны ввести зрителя в заблуждение, и еретическими изображениями, явно проповедующими ложные доктрины[341].

Католические проповедники раннего Нового времени видели в принуждении святых пример вопиющего суеверия. Например, Мишель Ле Ноблец (1577–1652), один из самых активных миссионеров французской Контрреформации, столкнулся с наказанием статуй святых, когда проповедовал в Западной Бретани. Как сказано в его житии, написанном иезуитом Антуаном Вержюсом (1632–1706), некоторые крестьянки, придя в деревенскую часовню, угрожали изображениям небесных заступников разными карами, если те не помогут их близким благополучно вернуться домой. И слов на ветер они не бросали. Если святые подводили и случались несчастья, их образы бичевали или бросали в воду[342].

Конечно, клирики веками обличали мирян, которые болтают и зубоскалят во время мессы, заводят в церкви шашни, пьют, играют в кости или торгуют. Однако эти запреты, видимо, оставались не слишком эффективны. В Средние века храмы — от скромной приходской церкви до огромного собора, возвышающегося над городом, — были не только местами молитвы, но и главным, а порой единственным общественным пространством. Там можно было укрыться в случае опасности. У алтарей, реликвий и почитаемых образов — в ожидании чуда и исцеления — спали паломники. В соборе проводили цеховые собрания ремесленников и собиралась городская коммуна. Сами клирики нередко ставили в церковном дворе — клуатре — лотки, с которых продавали вино, а это привлекало в храм пьяниц и любителей азартных игр[343]. В эпоху Контрреформации попытки регламентировать поведение паствы стали более настойчивы, чем в прошлом. Священники вновь и вновь повторяли, что верующим запрещено облокачиваться на алтари, есть, пить или танцевать в церкви — в священном пространстве нет места для мирского и суетного[344].

Одни католические миссионеры описывали невежественных крестьян, которые наказывают святых, как полуязычников. Другие рассказывали европейцам о том, что так же обходятся со своими идолами настоящие язычники, живущие в экзотических землях. В 1580-х гг. миссионер Алессандро Валиньяно (1539–1606), опираясь на известия, принесенные из Китая его товарищем по ордену иезуитов Маттео Риччи (1552–1610), утверждал, что мандарины выказывают не слишком много почтения к своим идолам. Простой же народ молится им у себя дома и в храмах, но тем не менее оскорбляет их и даже бьет, когда те не отвечают на просьбы (рис. 101)[345].

Рис. 101. Китайские идолы глазами европейцев. Гравюра Бернара Пикара из девятитомника «Религиозные церемонии и обряды народов мира», выпущенного Жаном Фредериком Бернаром в Амстердаме, 1728 г.

Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-1911–3280