Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Четверо вояк несли караул у ворот, на которых стояла фигура св. Антония. Все началось с того, что один из них пикой сбросил статую вниз, однако она осталась неповрежденной. Тогда они напялили на нее темно-синюю куртку и соломенную шляпу. Антонию вручили аркебузу и, словно караульного, поставили охранять вход в город. Так статуя простояла с понедельника по четверг. Время от времени солдаты вновь переодевали святого. В какой-то момент на него напялили рубаху, какую в Бургундии носят извозчики. Возможно, суть маскарада состояла в том, что они облачили египетского пустынника, грозного аббата в одежду простолюдина и тем насмехались над его духовным саном или глумливо показывали, что он ничуть не лучше их[388]. Они величали его gallant («любезным» или «кавалером»), а всех проходящих мимо заставляли преклонять перед ним колени и делать вид, что они ему молятся. Gallant — одно из насмешливых прозваний, которое протестанты-иконоборцы давали католическим идолам, чаще всего изображениям Христа[389].

Через несколько дней мучители перешли на следующий уровень. Они обвинили Антония в том, что он нерадиво исполнял свою должность привратника и этим предал короля. Продолжая свои насмешки, они устроили над ним суд и приговорили его к забрасыванию камнями. Однако камни не причинили статуе никакого вреда. Один из солдат вместо соломенной шляпы напялил святому красную шапку[390]. Но, как только это произошло, святотатец тотчас обезумел, бросился в протекавшую поблизости реку и утонул[391].

Остальные трое принялись стрелять в статую из аркебузы. Однако физическая атака в третий раз оказалась неэффективной. Тогда они приговорили Антония к казни шпагой и — с теми же «насмешками» и «ухмылками» — ринулись в бой. Удары вновь оказались бессильны нанести статуе вред. Разгневанные прохожие стали корить святотатцев, что Господь их накажет. Тогда солдаты пригрозили, что «любезного» ждет смерть, и потребовали от него: «Защищайся, солдат! Хорошенько смотри, чтобы никто не входил в город»[392]. После этого они принялись стрелять в него из аркебузы. Под градом пуль статуя упала, и они, богохульствуя, закричали: «Клянемся смертью Господнею, приятель-то мертв!» Тогда они приготовились сжечь его в костре (то есть статуя, по всей видимости, была деревянная): «Смертью Господней, полезай-ка, добрый паренек, в добрый костерок» (Par la mort Dieu c’estoit cy un bon garçon, il faict bon feu).

Как только Антоний сгорел, оставшихся трех святотатцев поразила Божья кара. Двое — включая того, который первым попал святому пулей в лоб, — стали носиться по улицам с воплями, что их жжет огонь. Третий сразу же взмолился к Богу о пощаде, признал свою вину и оставил протестантизм (religion pretendue réformee). Только в этот момент мы узнаем, что он был гугенотом (как явно и трое других).

На следующий день, в праздник Святой Троицы, он попросил отслужить мессу в местном аббатстве, на алтаре, посвященном св. Антонию. Точно так же поступил и другой солдат, который загнал статуе пулю ниже пояса. Первый же из святотатцев, который попал ей в лоб, продолжал богохульствовать и умер в страшных мучениях. Вероятно, он испил чашу Божьего гнева до конца как главный «убийца» статуи. В итоге двое солдат были наказаны смертью, а двое опомнились, покаялись и спаслись: от физической смерти (взмолившись о прощении) и от смерти духовной (приняв католицизм).

Среди множества описаний осмеяния и уничтожения святых образов, которые до нас дошли от XVI в., вторая версия шатийонской истории выделяется сложностью своего сценария. Он включает череду физических атак (пики, камни, аркебуза, мечи), которые каждый раз оставляют статую невредимой (этот момент в тексте все время подчеркивается); переодевание и пародийные ритуалы (св. Антоний «изображает» караульного, а прохожие должны оказывать ему демонстративные знаки почтения); финальное сожжение, которое становится действительным убийством статуи, бессильной себя защитить. В изложении католического автора солдаты пародируют судебный процесс — они не просто расстреливают и сжигают Антония, а приговаривают его и казнят. Важно, что в обеих версиях этой истории их атака не получает никаких религиозных обоснований, вроде борьбы с идолопоклонством или ненависти к культу святых. В первой версии, которая изложена по горячим следам, она скорее предстает как «традиционное» святотатство, совершенное разгулявшейся солдатней.

События 1576 г. остались в памяти жителей Шатийона. На стенах домов в самом городе и окрестных деревнях появились изображения, призванные запечатлеть кары, которым Господь подверг еретиков. Новая статуя св. Антония, установленная на городских вратах вместо прежней, превратилась в объект почитания, а в праздник Пятидесятницы магистраты и горожане участвовали в торжественной процессии[393].