Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Сам Гус, как и многие критики Римской церкви до него, был критически настроен к культу образов. Их роскошь не направляет верующих к молитве, а отвлекает от нее; почитая один образ сильнее другого, человек рискует впасть в идолопоклонство; глядя на прекрасных мучениц, изображенных в церкви, мужчина может впасть в искушение. При этом Гус не осуждал изображения как таковые и не призывал очищать от них храмы. Однако со временем среди многих сторонников религиозной реформы восторжествовала радикальная иконофобия. Она опиралась на учения других чешских реформаторов, в частности Матея из Янова и Николая из Дрездена[467]. Они отвергали поклонение образам как идолопоклонство и узурпацию чести, которая подобает только гостии — телу Христову. В 1417 г. Якоубек из Стршибра (1370–1429), ставший одним из гуситских лидеров, произнес в Праге проповедь, в которой обрушился на церковную роскошь и изобилие статуй, которое вовсе не ведет к Богу[468]. В ходе Гуситских войн по королевству прокатилась волна нападений на церкви и церковные владения. Во многих случаях гуситы целенаправленно атаковали ненавистные им изображения. В Праге в 1419–1421 гг. церкви были целенаправленно вычищены от идолов[469].

Дадим слово Лаврентию из Бржезовой (ум. ок. 1437) — автору «Гуситской хроники», одного из важнейших свидетельств о религиозной революции, случившейся в Чешском королевстве. Он был священником, который поддержал церковную реформу, но выступал против радикалов-таборитов. Вот как он описывал их иконоборческую теорию и практику: «…они с величайшим ожесточением обрушивались ежедневно в своих проповедях как на всякие изображения распятого Христа, так и на статуи святых, так что все эти изображения, как глухих и немых идолов, они выбрасывали из церквей и тут же ломали или предавали пучине огненной. Ибо сказано в писании: „Я Господь Бог твой, который вывел тебя из земли египетской и из дома рабства; да не будет у тебя других богов и не сотвори себе кумира ни всякого подобия ни на небесах — вверху, ни на земле — внизу“ и т. д. По этой причине не только табориты, но вместе с ними и многие пражане ломали, разбивали и сжигали все церковные иконы и статуи, где бы они их ни находили, или, выколов им глаза и отрубив носы, оставляли их, как позорные чудовища, на великий стыд и позорили, богохульственно говоря при этом: „Если ты бог или его святой, защити себя сам, и мы уверуем в тебя“. Иконы же, написанные на стенах, они, осыпая оскорблениями, поражали копьями или ножами или забрасывали грязью. И были в те времена драгоценнейшие надалтарные картины разбиты таборитами перед ратушей и сожжены у монастыря св. Амвросия»[470]. Реплика «Если ты бог или его святой, защити себя сам, и мы уверуем в тебя» явно построена по модели насмешек, которые бросали Христу первосвященники с фарисеями (Мф. 27:42; Мк. 15:32).

Похожая формулировка повторяется и в другой главе хроники, где повествуется о том, как радикальные гуситы под предводительством Яна Желивского в июне 1421 г. осаждали Пражский град: «На третий же день после этого по приказанию пресвитера Иоанна [Яна] они с богохульством сожгли искусные картины и множество тонко выполненных и драгоценных икон над многими алтарями, и среди прочих — чтобы более явно было их безумие — они также выставили в притворе храма образ (ymaginem)[471], изображающий Христа, сидящего на ослице, и, повернув лицо к Мишне (Мейсену — епископ Мейсена был союзником императора Сигизмунда I, возглавлявшего Крестовый поход против гуситов. — М. М.), богохульственно говорили: „Если ты истинный Христос, благослови Мишну!“[472], — а потом, сейчас же, столкнув его с притвора, разбили в мелкие куски[473]. Это богохульство и их безумие были причиной большого поражения пражан, нанесенного им мишненцами у города Моста, как это станет ясно из последующего»[474].

Реплика, брошенная пражанами статуе Христа, вероятно, построена на двойном вызове: они не только требуют от него чуда (чтобы Христос явил себя в идоле), зная, что этого чуда не произойдет, но и призывают его благословить вражеский стан: Христос не благословит через идола, а мейсенцы только идольского благословения и достойны.

Еще одну похожую реплику в своем «Муравейнике» (1437) приводит швабский доминиканец Иоханнес Нидер, который в 1420-х гг. проповедовал крестовый поход против гуситов. В третьей книге трактата он кратко излагает их учение, а затем приводит несколько «примеров». Они были призваны доказать, что Господь, несмотря на успехи еретиков, вовсе не оставил католическую церковь своим попечением и продолжил творить чудеса, которые ясно показывают, на чьей он стороне. Одна из историй, которую, по словам Нидера, ему рассказал бранденбургский маркграф Фридрих, произошла во время осады гуситами замка Плассембург в городе Кульмбахе (1429–1430).