Иегуда Галеви – об изгнании и о себе

Очень уж мучит бессонница, ещё и ещё раз принимаю снотворное, но уснуть не могу. Поднимаюсь и иду на балкон. Полнолуние, яркая большая луна, вот она, рядом, стоит на соседней крыше. Подмигивает, манит, и я откликаюсь на зов. Никто не разгадал тайну лунного притяжения. Если вглядеться в ночное светило – оно кажется живым, одухотворённым. О луне говорят «печальная», потому что она женщина, ревнивая женщина. Возревновала к солнцу, с которым была равновелика, и обратилась к Вседержителю: «Владыка вселенной, могут ли два царя – солнце и луна – делить одну корону?» И ответил Творец: «Иди и стань меньше». С тех пор луна сопереживает человеку, его ощущению отверженности, одиночества, которое ночью особенно нестерпимо. Не случайно же она притягивает, завораживает… Сколько тоскующих вглядывались, устремлялись к ней. Вот и меня мучит бессонница, особенно в ночи полной луны.

Перевожу взгляд на тёмные ночные окна соседних домов, пытаюсь отыскать то, в котором горит свет. Тогда бы представил человека, который тоже не спит, ему тоже одиноко и у него уже нет сил что-нибудь изменить в своей жизни. Беспомощность, немощь унижают человека. Читал, что в Индии старики, освобождаясь от мирских забот, уходили умирать в безлюдные места.

А я всё ползу из последних сил – пытаюсь понять причины и следствия событий истории и конкретной судьбы; цепляюсь за отдельные факты, свидетельства. Словно моими усилиями можно изменить не только неудавшуюся жизнь человека, но и повернуть историю вспять. В частности, еврейскую историю. И тогда не будет судьбоносной Иудейской войны. Стараюсь представить, каким образом можно было предотвратить раздор между враждующими группами иудеев и найти оптимальное решение тогдашней ситуации. Возможен ли ход истории, при котором сохранилось бы государство и не было бы рассеяния?

Какой план Творца кроется за событиями Иудейской войны? Противоречивые мысли сменяют друг друга. Долгие усилия соединить разрозненные события часто ни к чему не ведут. В ожидании прозрения и желания утвердиться в ускользающей мысли в который раз возвращаюсь к вопросу: что зависит от человека и что в воле Провидения?

Сторонники войны за независимость от римского владычества верили, что стоит им взяться за меч – и явится Машиах; Бог вмешается, и будет уничтожено военное превосходство врага. Другие, при виде мощи римской армии, ратовали за терпимость к завоевателям; надеялись, что эта чума со временем пройдёт. Всё имело место: воинственность и благоразумие, мистика и здравый смысл. По поводу здравого смысла я разделяю мнение мудреца того поколения – Иоханана бен Заккая: он говорил, что нужно верить в приход Машиаха, но никогда не забывать о реальности, то есть не рассчитывать на то, что он явится.

Пока предавался не отпускавшим меня в последнее время размышлениям, рассвело, луна побелела и переместилась в окне слева направо, теперь она просвечивает сквозь иголки подросшей сосны и кажется совсем близко. Ещё и ещё раз вглядываюсь в ставший уже едва различимым белый тающий диск на светлеющей голубизне неба и возвращаюсь к мыслям о необходимости сопротивления римскому засилью. И конечно, я на стороне восставших. Иосиф Флавий, историк тех лет, писал о том, что «Иудейская война была делом рук самих римских прокураторов, что последние, желая оправдать перед императором свой возмутительный произвол и гнусное насилие над народом, употребили все усилия к тому, чтобы вынудить его к восстанию, дабы после показать, что таким беспокойным и жестоковыйным народом нельзя было управлять иначе, как суровостью».[180] Сознавая опасность борьбы с Римом, Иосиф Флавий присоединился к миролюбивой партии фарисеев и сделал всё, чтобы избежать войны: очень уж очевидным было превосходство врага. При этом он не уклонился от поручения стать предводителем безнадёжной обороны Галилеи. Жители свободолюбивых северных окраин ценили его находчивость, благородство, великодушие по отношению к врагам и соплеменникам, которые, претендуя на власть, хотели убить его.