Иегуда Галеви – об изгнании и о себе

Ты за юностью вспять устремишься ль, когда
На закат всё быстрей улетают года?

От служения Богу дерзнёшь ли отречься

И о тщетном, земном только радостно печься?

Хочешь многим служить, чтобы взять от них много

И покинуть Единого – Господа Бога?

Ты поленишься вовремя в путь снарядиться

И свой жребий продашь за горшок чечевицы?

«Хватит! Хватит!» – был голос души не однажды,

Но поныне земной не осилил ты жажды.

От пяти своих чувств, от пустых вожделений,

Отвернись, отрекись ради высших волнений!..[154]

В последние дни пребывания дома стараюсь сделать всё, чтобы близкие ни в чём без меня не нуждались. Самому нетрудно отказаться от устроенной жизни, «променять свою спальню на сухой кустарник». Вот только расставание с дочерью и единственным внуком разрывает сердце. Моя дорогая Эмеле умерла, не пришлось ей страшиться за мужа в опасной дороге, «где один только шаг между жизнью и смертью». Она не стала бы удерживать, наверное, отправилась бы со мной. В последние дни её, усталую, изо всех сил старающуюся ободрить родных улыбкой, я видел молодой, красивой в княжеском наряде. Не исчезает ощущение присутствия жены; она не просто умная, она мудрая – слышала, понимала людей и всякому старалась помочь. Не проходила мимо несправедливости. Теперь, будучи в другом мире – мире духа, она попросит у Создателя счастливой судьбы для нашего единственного внука. Милость Всесильного надёжней моей заботы.

Иегуда – мальчик мой, названный моим именем, как призрачна надежда снова увидеть тебя!

Ни торг, ни купля, ни тягость потерь,
Когда я покину, уехав прочь,
Единственную любимицу – дочь,
Сестру души, мою плоть и кровь,
И к внуку переборю любовь –
К живому кусочку сердца моего,
Лаская лишь в воспоминаньях его!
Мне ль, Иегуде, Иегуду забыть…[155]

В последние дни почему-то возвращается запомнившийся со времени учёбы в талмудической академии Лусены сон: будто я оказался в старом хранилище книг, где в пыльных завалах должен найти главную. Я стою в растерянности, ибо невозможно отыскать в этих горах накопленной мудрости нужную книгу, и знать бы, какая из них самая главная. Старик – ветхий хранитель этих сокровищ протягивает мне её – то наше Святое Писание – то, с чего начиналось моё образование, постижение мира. Все науки, которые изучал в академии, не затмевают мыслей о Вседержителе. Жизнь перед лицом Его помогает сохранить чистоту души, скрашивает реальность под владычеством мусульман и христиан. В течение веков мы живы сознанием присутствия Всеблагого и надеждой на возвращение. Царство Израиля, царство Давида – мечта, которая со временем станет реальностью. И всё, что я нажил здесь беспрерывным трудом, ничего не стоит перед стремлением оказаться на своей земле:

Дома и закрома свои оставлю,
Забуду я о выгоде и проке,
Единственную дочь покину,
Останусь в целом мире одинокий,
Из сердца вырву внука, отразится
Он только в памяти моей, не в оке,
Как Иегуда о Иегуде забудет,
Которого покинет он в итоге?
Но мне важней любовь к Тебе, и скоро
С хвалою встану на Твоём пороге,
И жертве всесожженья уподоблю
Я сердце, что горит мечтой о Боге,
И гроб там обрету. Будь мне свидетелем.
И в райские прими меня чертоги.[156]

Мальчик мой, названный в мою честь, кто будет учить тебя? Трудно преодолеть муки прощания, но нет сил расстаться с мечтой оказаться в Святой земле. Знаю, на что обрекаю себя, только и остаётся молить Всеблагого, «чтобы в райские принял меня чертоги».