Иерусалим. Биография

Отец Давида был местным лидером общины «Любящих Сион», одной из первых сионистских организаций, и знатоком Торы, так что мальчик выучил иврит уже в раннем детстве. Однако Давид, как и многие другие сионисты, был потрясен, прочитав о том, что Герцль принял предложение об Уганде. Свой так называемый «угандизм» Герцль попытался «продать» делегатам Шестого сионистского конгресса. Но это привело лишь к расколу в сионистском движении и выходу из него значительного числа сторонников возвращения на Сион. Один из соратников Герцля — английский драматург, выходец из Польши Израэл Зангвилл, автор афоризма об Америке как «огромном плавильном котле, в котором переплавляются и преобразуются все европейские национальности», — основал свою собственную Еврейскую Территориальную организацию, выдвинув лозунг «Земля без народа для народа без земли», подразумевавший возможность создания еврейского государства в любом месте, а не только на исторической земле Израиля.

Австрийский плутократ барон Морис Гирш финансировал еврейские колонии в Аргентине, а нью-йоркский банкир Джейкоб Шифф отстаивал Гальвестонский план — Сион для русских евреев в Техасе. Гораздо больше сторонников было у идеи создания еврейского государства в Эль-Арише, ведь он находился ближе к Палестине, а сионизм без Сиона многим казался все же немыслимым. Ни один из этих проектов[241] не нашел массовой поддержки. А Герцль, окончательно подорвавший здоровье в бесконечных прениях, вскоре умер в возрасте 44 лет. Но все-таки он сумел заложить основы сионизма как одного из путей решения еврейского вопроса.

Молодой Давид Грин оплакал смерть своего героя Герцля, хотя сам уже пришел к выводу, «что лучшим способом победить „угандизм“ является поселение еврейского народа на земле Израилевой». В 1905 году в России разразилась революция, которая едва не стоила трона Николаю II. В ней участвовало много евреев (самый известный из них — Лев Троцкий), однако они были не сионистами, а интернационалистами, презиравшими и расовые различия, и религию. Николай II почувствовал, что антисемитские «Протоколы сионских мудрецов» очень похожи на правду. Вот его пометки на полях книги: «Какая глубина мысли! Какая предусмотрительность! Какое точное выполнение своей программы! Наш 1905 год точно под дирижерством мудрецов». Вынужденный пойти на некоторые уступки и даровать некоторые свободы, он пытался укрепить слабевшее самодержавие, однако никак не мешал усилению Черной Сотни — организации националистов-реваншистов, подстрекавших чернь в том числе и на антисемитские погромы.

Эти погромы побудили Давида Грина, члена социалистической партии «Поалей Сион» («Рабочие Сиона»), взойти на борт одного из паломнических кораблей и отплыть из Одессы в Святую землю. Этот юноша из Плоньска был типичным представителем Второй алии — волны светских переселенцев, многие из которых придерживались идей социализма и считали Иерусалим гнездом средневековых суеверий. В 1909 году эти переселенцы основали на песчаных дюнах около древнего порта Яффо город Тель-Авив. А в 1911–м они создали на севере первую сельскохозяйственную коммуну нового типа — кибуц, основанный на принципах общности имущества и равенства в труде и потреблении.

Долгие месяцы по прибытии в Святую землю Грин не посещал Иерусалим. Вместо этого он трудился на полях Галилеи. И только в середине 1910 года, в возрасте 24 лет, он переехал в Иерусалим, чтобы стать журналистом одной из сионистских газет. Маленький, худой, кучерявый, всегда носивший простую русскую рубаху, чтобы подчеркнуть свою приверженность социалистическим идеям, он взял литературный псевдоним Бен-Гурион, заимствовав это имя у одного из помощников Шимона Бар-Кохбы. Старая рубаха и новое имя как нельзя лучше отражали две стороны формировавшегося сионистского вождя.

Бен-Гурион полагал (как и большинство сионистов в то время), что социалистическое еврейское государство можно создать без применения насилия, без доминирования над палестинскими арабами и без их вытеснения. Он был уверен, что еврейский и арабский рабочий класс смогут взаимодействовать. Ведь османские вилайеты Сидона и Дамаска, Иерусалимский санджак — как тогда называлась Палестина, — были нищими полупустынями, там жило всего 600 тыс. арабов. При этом тут было много свободных земель, пригодных для освоения. Сионисты надеялись, что арабы оценят экономические выгоды, которые сулила еврейская иммиграция, и начнут сотрудничать с переселенцами. Им было невдомек, что для большинства этих арабов никакие выгоды от еврейского переселения ничего не значат.

В Иерусалиме Бен-Гурион снял подвал без окон, но много времени проводил в арабских кафе Старого города, слушая новые арабские песни на граммофонах. Те же самые песни в тех же самых кафе и в то же самое время слушал и учился играть на своей лютне арабский юноша-христианин, коренной иерусалимлянин, знаток и ценитель красоты и наслаждений.

Играющий на уде: Вазиф Джавгарийе