Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Эта жена Этингофа приказала мужу сыскать в музее большое и удобное помещение, чтобы устраивать в нем серию вокально-хореографических представлений для избранной публики. Этингоф уныло ходил по музею и, наконец, догадался: в большом центральном Белом зале находилась музейная библиотека, он спустил ее в подвал (где она находится до сих пор), и в Белом зале в один прекрасный день вечером состоялось первое «вокально-хореографическое» представление[1068].

В архиве Е. Ф. Никитиной в альбоме с шуточными надписями М. Я. Пустынина 1931—1933 гг. есть картинка с изображением разбитых ботинок и запись:

Уголок спорта. Ботинки, которые износил Б. Е. Этингоф в поисках нового помещения для Никитинских субботников[1069].

Вероятно, монолог Коровьева о пятом измерении, благодаря которому удается радикально расширить жилплощадь, мог быть связан именно с тем, что Е. Ф. Никитиной представилась неслыханная возможность не только получить квартиру на Тверском бульваре, но и перенести свои субботники в музейное здание. Учитывая, что прототипом Коровьева мог быть С. М. Городецкий, старый друг Б. Е. Этингофа и завсегдатай «Никитинских субботников» (об этом ниже), его монолог приобретает особую достоверность. В полной рукописной редакции романа 1928—1937 гг. читаем:

Вас, как я вижу, поражают размеры помещения? – улыбаясь и выручая гостя, продолжал Воланд. – Мы здесь произвели кое-какую перестройку, как видите. Как вы находите ее?[1070]

Здесь можно усмотреть и намек на реэкспозицию музея, частью которой и было освобождение Белого зала и переселение библиотеки в подвал.

Итак, 28 ноября 1932 г. в музее состоялся концерт по поводу 50-летнего юбилея музыкальной и общественной деятельности М. М. Ипполитова-Иванова, композитора, дирижера и педагога, занимавшего посты сначала директора Московской консерватории, а затем дирижера Большого театра. В фонде Е. Ф. Никитиной сохранился протокол программы этого вечера, на котором присутствовало 140 человек:

I. Проф. В. В. Яковлев: творческий путь Ипполитова-Иванова (доклад).

II. В. Л. Градов. Ипполитов-Иванов и его работа в театре.

III. Б. Е. Этингоф. Общественно-политическое значение юбилейной даты Ипполитова-Иванова.

IV. Художественная часть

1. Арле-Тиц. Романсы Ипполитова-Иванова.

2. Заслуженный артист республики Пирогов Александр. Ария из оперы «Ася».

3. Норцов. Романсы Ипполитова-Иванова из оперы «Ася».

4. Обухова. Японские романсы Ипполитова-Иванова.

5. Арле-Тиц. Песни о Рабиндранате-Тагоре.

V. Ответное слово народного артиста республики М. М. Ипполитова-Иванова[1071].

Этот концерт, кажется, был первым музыкальным вечером в музее. На балу у Булгакова выступают знаменитые музыканты, композиторы, дирижеры, и играет оркестр под управлением Иоганна Штрауса. В полной рукописной редакции 1928—1937 гг. М. А. Булгаков среди гостей на балу отмечает «директора театра и доктора прав господина Гёте и также господина Шарля Гуно, известного композитора»[1072]. Вполне возможно, что их упоминание, помимо очевидных аллюзий на поэму и оперу Фауст, пародировало пару самого М. М. Ипполитова-Иванова и В. Л. Градова, актера, режиссера и театрального деятеля, произносившего о нем речь. М. А. Булгаков, вероятно, был там и даже принимал участие в шуточной записи с именами писателей в явочном листе «Никитинского субботника» (ил. 51):

92. Н. Гоголь; 93. Леонид Андреев; 94. Ал. Пушкин; 95. Каменный гость[1073].

Не этот ли эпизод писатель использовал в романе, когда Коровьев и Бегемот подписываются как Панаев и Скабичевский?[1074]