Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Литературоведы многократно комментировали историю человеческих взаимоотношений и творческого взаимодействия Ю. Л. Слезкина и М. А. Булгакова[1229]. Большая часть текстов, проливающих свет на эту историю, опубликована: это выдержки из дневника Ю. Л. Слезкина, сочинения самих писателей, в том числе статья М. А. Булгакова о Ю. Л. Слезкине и проч. Однако обычно исследователи в этом контексте обращаются к ранним литературным произведениям Ю. Л. Слезкина, дореволюционным и 1920-х годов. Примечательна статья Т. М. Николаевой, в которой она предлагает рассматривать М. А. Булгакова в качестве прототипа образа композитора Тесьминова в повести Ю. Л. Слезкина «Разными глазами». Кроме того, исследовательница усматривает и значительное влияние творчества М. А. Булгакова на другие произведения Ю. Л. Слезкина – «Шахматный ход» и «Козел в огороде»[1230]. Не претендуя на анализ сочинений Ю. Л. Слезкина, предлагаем рассмотреть обстоятельства его деятельности начала 1930-х годов на материале неопубликованных документов, что дает возможность по-новому оценить и его взаимоотношения с М. А. Булгаковым. И в дневнике Ю. Л. Слезкина есть неопубликованные фрагменты. Кроме того, можно развить тему прототипов булгаковских героев в связи с личностью Ю. Л. Слезкина.

Исследователи обращались к статье М. А. Булгакова «Юрий Слезкин. Силуэт», впервые изданной в 1922 г. Большинство авторов отмечало толкование Булгаковым слезкинского творчества как некоей художественной неправды или литературной лжи[1231]. Эта мысль повторяется в статье М. А. Булгакова вновь и вновь:

Сколько блестяще построенной лжи дал Ю. Слезкин всюду <…>; Его закоулок – область красивой лжи; Таков Ю. Слезкин <…> с его пестрыми выдумками; Манерный и утонченный человек – писатель в цилиндре, сжав тонкие губы, смотрит со стороны на жизнь, но общего с ней ничего не имеет и не желает иметь; Ю. Слезкин обладает талантом видеть жизнь такой, как она есть, но не любит ее и, когда нужно писать ее, приукрасит по-своему. Наденет на нее белый парик, кавалеров заставит любезно кланяться[1232].

Интерпретация М. А. Булгакова основывалась главным образом на ранних произведениях Ю. Л. Слезкина, которые принесли ему «всероссийское имя» еще до революции. И тон статьи М. А. Булгакова в целом, несмотря на отчасти критическую концепцию, весьма уважительный, он отдает должное таланту, неоспоримым литературным достоинствам и профессионализму писателя. И. Белобровцева и С. Кульюс считают, что к этому моменту в 1922 г. текст «Столовой горы» Булгакову еще не был известен, он не был движим обидой, а разбирал манеру Ю. Л. Слезкина. Это не было ответным выпадом[1233]. Примечательно, что Ю. Л. Слезкин спустя 10 лет 09.02.32 сам откровенно признается, как все еще трудно ему обращаться к реальности:

До странности в передаче действительности, настоящих событий – я косноязычен[1234].

Но это все тонкие градации литературного творчества. 10.02.32 писатель уклончиво отмечает в дневнике: