Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

04.11.32: Узнал от Финка, что М. Булгаков развелся с Любочкой и женился на сестре жены секретаря Немировича-Данченко… <…> К славе снова прилетели деньги – чтобы стать совершенно своим человеком в МХАТ’е нужно было связать с ним не только свою творческую, но и личную судьбу – так назрел третий брак…[1265]

15.01.33: Вечером доклад Андрея Белого о «Мертвых душах» Гоголя и постановке их в МХАТе. <…> И как радостно слышать настоящие, полноценные свои слова после тысячи казенных речей о литературе… Большая любовь, огромное трудолюбие, талант, эрудиция… И как ярко, оригинально раскрыт Гоголь – его палитра, его инструментовка, его композиция, его видение… – Возмущение, презрение, печаль вызвала во мне постановка «Мертвых душ» в МХАТ’е – резюмировал Белый! – Так не понять Гоголя! Так заковать его в золотые, академические ризы, так не суметь взглянуть на Россию его глазами! И это в столетний юбилей нашего непревзойденного классика… Давать натуралистические усадьбы николаевской эпохи, одну гостиную, другую, третью и не увидеть гоголевских просторов, туманов, гоголевской тройки, мчащей Чичикова-Наполеона к новым завоеваниям – к мировоззрению Костанжогло, к торжеству капитализма… Позор! <…> Ушел с печалью. Все меньше таких лиц, как у Белого, встречаешь на своем пути… Вокруг свиные рыла – хрюкающие, жующие, торжествующие…[1266]

Интересно сравнить слезкинский пересказ речи А. Белого с его же статьей «Непонятый Гоголь», опубликованной через пять дней после заседания. Статья резко полемически направлена против спектакля и автора пьесы:

Театр <…> не заметил <…> самого главного – живой идеи произведения <…> Мыслимо ли, может ли быть постановка гоголевских «Мертвых душ» без чичиковской дорожной тройки, без ее жути, без чувства безысходной тоски, с которым Гоголь смотрел на бескрайние просторы современной России[1267].

Однако статья написана гораздо более сдержанным и академическом тоном, чем пересказ устного выступления, более того, она начинается с того, что А. Белый хотел бы вовсе уклониться от выступления. Возможно, Ю. Л. Слезкин намеренно заостряет тон А. Белого. Он верно воспроизвел существо позиции оратора и полностью солидарен с ним в противовес М. А. Булгакову. При этом Ю. Л. Слезкин не высказывает прямо собственной точки зрения, а словно прячется за А. Белым и за его обличительным пафосом.

Критическая оценка булгаковской инсценировки Гоголя, аналогичная позиции А. Белого и Ю. Л. Слезкина отразилась и в одиннадцатой главе стихотворного романа «Евгений Онегин в Москве» А. Архангельского и М. Пустынина (ил. 68):

Невзгоды дней былых оплакав,
Уж резал Гоголя Булгаков,
И красной ниткой Ромашов
В финале пьесы делал шов <…>
Закройщик из Всероскомдрама
Скроит в присест десяток пьес.
Таких закройщиков не много ль?
Пищит под ножницами Гоголь <…>

[1268].

Дальше в дневнике Ю. Л. Слезкина читаем: