Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Здесь мы возвращаемся к тому, что М. А. Булгаков вынашивал замысел трилогии о Гражданской войне[602]. «Белая гвардия» в первоначальном варианте, по воспоминаниям И. С. Раабен, называлась «Белый крест»[603]. 30.03.24 в газете «Накануне» сообщалось, что М. А. Булгаков закончил роман «Полночный крест» – первую часть трилогии «Белая гвардия». Под таким же названием запомнил этот вариант романа и Б. В. Горнунг. А действие второй части трилогии должно было происходить на Дону[604].

С самого начала тема распятия мыслилась писателем как центральная в трилогии. Этому замыслу не суждено было сбыться по понятным цензурным причинам. И обращение к историческим и евангельским источникам, по-видимому, было одним из выходов для того, чтобы реализовать первоначальный замысел. Не случайно Г. А. Лесскис рассматривал «Белую гвардию», «Записки покойника» и «Мастера и Маргариту» М. А. Булгакова в качестве триптиха о русской революции[605].

2. Владикавказские мотивы в московских главах романа «Мастер и Маргарита»

В «московских» главах всех вариантов романа «Мастер и Маргарита», кроме последнего, также возникали отчетливые владикавказские мотивы. Один из них – история директора Варьете. Герой, выброшенный Воландом из Москвы, попадал во Владикавказ, где видел парк Трек, реку Терек, пеструю мечеть и Столовую гору[606]. В первой тетради романа 1928—1929 гг. Варьете возглавлял Гарася Педулаев, прототипом которого был владикавказский соавтор М. А. Булгакова по пьесе «Сыновья муллы», помощник присяжного поверенного, кумык Туаджин Пейзуллаев. М. А. Булгаков встречался с ним в Москве, где в 1936 г. Т. Пейзуллаев скончался[607]. В этом варианте романа Гарася из Москвы попадал прямо во Владикавказ, согласно реконструкции текста М. О. Чудаковой, он увидел

«громоздя[щуюся высоко в небе] тяжелую [гору с плоской как] стол вершиной <…>»[608].

В последующих вариантах романа писатель дал герою имя Степы Лиходеева[609]. Он попадал во Владикавказ аналогичным образом, название парка не упоминалось, но ясно, что речь шла о Треке. Степа осознает себя в аллее парка или прямо на скамейке, возникает описание реки Терек[610]. В редакции «Князь тьмы» этот эпизод обретает подробности:

Открыв глаза, он увидел себя в тенистой аллее под липами, и первое, что ощутил, – это сладкое свежее дуновение в лицо от реки. И эта река, зашитая в гранит, река бешеная, темная, как бы графитовая, не текла, а неслась, бешено прыгая через камни, разбрасывая пену и грохоча. На противоположном берегу виднелась хитро и пестро разрисованная мечеть, а когда Степа поднял голову, увидел в блеске солнечного дня вдали за городом большую гору с плоской, косо срезанной, вершиной. Шатаясь, Степа поднялся со скамейки, на которой очнулся, и оглянулся <…> – Умоляю, <…> скажите, какая это гора? <…> Скажите мне, где я? Какой это город? <…> – Ну, Владикавказ. Степа качнулся с колен влево, тихо простонал и упал лицом в песок аллеи[611].

Тем самым упоминается и город, и Столовая гора, и парк Трек, который занимал столь значительное место во владикавказской жизни М. А. Булгакова. Примечательно, что Степа Лиходеев вылетает из нехорошей квартиры в доме на Садовой рядом с Патриаршими прудами. Он как бы летит с Патриарших прудов в Трек. Патриаршие пруды с липовыми аллеями вокруг пруда, вероятно, напоминали М. А. Булгакову южные аллеи Трека вдоль прудов и Терека. В этом эпизоде М. А. Булгаков упоминает лилипутов, поскольку как раз во время путешествия в 1928 г. они с женой ходили на спектакль театра лилипутов[612]. И лишь в последнем варианте романа (вероятно, из осторожности) писатель изымает всякое упоминание о Владикавказе, и Степа Лиходеев оказывается в Ялте. Но и при таком варианте по телефону из нехорошей квартиры раздаются слова романса Шуберта:

…Скалы, мой приют…[613]

В пародированном тоне устами Воланда во второй тетради 1928– 1929 гг. («Копыто инженера») говорится и о суде Понтия Пилата, который прямо сравнивается с революционным трибуналом, где приговаривают к повешению или расстрелу: