Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Скажите, пожалуйста, – неожиданно спросил Берлиоз, – значит, по-вашему, криков «распни его!» не было? Инженер снисходительно усмехнулся <…> Поясню, наконец, сравнением. Идет суд в ревтрибунале на Пречистенском бульваре, и вдруг, вообразите, публика начинает завывать: «Расстреляй, расстреляй его!» Моментально ее удаляют из зала суда, только и делов. Да и зачем она станет завывать? Решительно ей все равно, повесят ли кого или расстреляют[614].

В том же варианте романа появляется чрезвычайно интересный сюжет: Иванушка Бездомный, обезумев после смерти Берлиоза, преследует Воланда, при этом ему было видение Пилата в московском трамвае и пальм вокруг Патриарших прудов, которые превращаются в липы:

Трамвай проехал по Бронной. На задней площадке стоял Пилат, в плаще и сандалиях, держал в руках портфель. «Симпатяга этот Пилат, – подумал Иванушка, – псевдоним Варлаам Собакин»… <…>

Как поехал наш Пилат На работу в Наркомат

Ты-гар-га, маты-гарга! <…>

– Гражданин! Петь под пальмами не полагается. Не для того сажали их. – В самом деле. Не видал я пальм что ли, – сказал Иванушка, – да ну их к лысому бесу <…> Очнулся Иван на траве в сумерках на Патриарших Прудах, и пропали пальмы, а на месте их беспокойные коммуны уже липы посадили[615].

В. Лосев уже указал, что имя Варлаама Собакина не случайно: в послании Ивана Грозного игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козме с братией, написанном по поводу грубого нарушения устава сосланными в монастырь боярами, есть слова:

Есть у вас Анна и Каифа – Шереметев и Хабаров, и есть Пилат – Варлаам Собакин, и есть Христос распинаемый – чудотворцево предание презираемое.

Шереметев и Хабаров – опальные бояре, Варлаам – в миру окольничий (2-й чин Боярской думы) Собакин Василий Меньшой Степанович[616]. Вероятно, М. А. Булгаков во время работы над пьесой «Иван Васильевич» наткнулся на эти сведения и использовал их в работе над романом. Это очень важная деталь, означающая, что М. А. Булгаков, подобно Ивану Грозному, дает понять, что и его образ Пилата имеет прототипы среди современников, которых можно встретить в Москве, на них он переносит конфликт евангельской истории.

В второй тетради 1928—1929 гг. («Копыто инженера») сообщается:

<…> Иванушка наддал и внезапно очутился у Мясницких ворот, у почтамта[617].

М. А. Булгаков встречал Б. Е. Этингофа в Москве и знал, что он работает в одном из наркоматов, а поскольку Иванушка оказывается у Мясницких ворот, то, очевидно, что имелся в виду Наркомпрос, который там и располагался по адресу Чистые пруды, 6. Б. Е. Этингоф неоднократно работал в Наркомпросе в разные периоды жизни.

Продолжая разговор о реальных прототипах (и учитывая все сказанное), есть основания полагать, что для М. А. Булгакова одним из источников создания образа Пилата (возможно, центральным) и мог быть Б. Е. Этингоф, если писатель связывал евангельскую тему с автобиографическим опытом во Владикавказе. И это именно один из тех людей, кого писатель мог встречать и во Владикавказе, и в Москве.

Можно привести еще одну деталь в образе Пилата, которая могла быть почерпнута у Б. Е. Этингофа. Один из постоянных и подробно разработанных мотивов в разных редакциях романа – это любовь Пилата к собаке Банга и необычайно тесные и фамильярные отношения с ней: