Иерусалим. Все лики великого города

Вторая интифада – «интифада Аль-Аксы» (2000–2005) – грянула после того, как 28 сентября 2000 г. Ариэль Шарон, тогда еще лидер израильской оппозиции, посетил Храмовую гору под охраной сотни вооруженных солдат и полицейских. Ясир Арафат заявил на экстренном саммите Лиги арабских государств 21 октября 2000 г. в Каире: «Непосредственной причиной проведения этого внеочередного саммита является волна дикого насилия, которому подвергся наш палестинский народ. Эта волна началась, когда Шарон осквернил мечеть Аль-Акса и ее территорию. Этим преднамеренным шагом, предпринятым совместно с израильским правительством, Шарон зажег искру, которая распространилась из Иерусалима в каждый арабский, мусульманский и христианский город и в каждую деревню. Этот визит был не просто мимолетным актом, подобным тем, которые совершали поселенцы против наших святых мест; он создал новое измерение в арабо-израильской борьбе. Напоминаю, что, когда он [Шарон] был министром обороны, а до этого министром в прошлых правительствах, а также командующим армией, ему запрещалось посещать такие святыни. Следовательно, то, что произошло, было спланировано в сговоре с израильским правительством».

Некоторые палестинские активисты и официальные лица позже говорили, что интифада не была спонтанной и Арафат планировал новую кампанию против Израиля – вероятно, с июля 2000 г. Есть версия, что палестинцы просто воспользовались визитом Шарона на Храмовую гору как предлогом (в частности, об этом рассказывал Марван Баргути). Согласно другим сообщениям, роль Арафата в организации интифады преуменьшалась – если верить этой версии, то он даже был недоволен кровопролитием. Ариэль Шарон поднялся на Храмовую гору в сентябре 2000 г., затем произошли беспорядки, но продолжительное насилие в Иерусалиме не вспыхивало до тех пор, пока Шарон не занял кресло премьер-министра в феврале 2001 г. Ситуация усугублялась израильской политикой ликвидации важных членов палестинских террористических группировок – и палестинскими «актами возмездия» после каждого убийства.

Бомба, взорвавшаяся в Иерусалиме через два дня после того, как Шарон стал премьер-министром, положила начало длительному периоду нападений на город и его жителей. Лидеры ФАТХ предупреждали, что «интифада обострится, если Шарон выиграет выборы». ХАМАС пригрозил «усилить интифаду», а палестинский «Исламский джихад» – «атаковать цели в Израиле в ближайшие дни». Заминированные автомобили взлетали в воздух, и террористы-смертники подрывали себя в общественных местах с февраля 2001 г. по июль 2002 г. Затем последовал период относительного затишья, но он был прерван очередным взрывом в ноябре 2002 г., а затем серией терактов в мае, июне, августе и сентябре 2003 г. Местами самых известных и кровавых из них стали пиццерия «Sbarro» (август 2001 г.), пешеходная улица Бен-Йехуда (декабрь 2001 г.), ультраортодоксальный район Бейт Исраэль, кафе «Moment» (март 2002 г.) и столовая Еврейского университета (июль 2002 г.). Женщины-смертницы, впервые появившиеся в Иерусалиме во время теракта на Яффо-роуд в январе 2002 г., были новыми персонажами в арабо-израильской войне – хотя казалось, что древний город уже видел все возможные формы варварства за свою тысячелетнюю историю.

В бесконечных циклах «иерусалимского насилия» прослеживается константа: подавляющее большинство серьезных конфликтов в городе или вокруг него вызвано желанием контролировать главное сакральное место – Храмовую гору (Харам аш-Шариф). Иудаизм, христианство и ислам считают Иерусалим Священным Городом, но, как показывает история, любое его завоевание представителями какой-либо религии носит временный характер, поскольку другие не мирятся с этим и делают все для того, чтобы овладеть Иерусалимом. В июле 2004 г. Ясир Арафат сказал Биллу Клинтону: «Иерусалим будет освобожден – если не сейчас, то позже: через пять, десять или сто лет». Сторонники Арафата думали точно так же; когда он вернулся из США в Газу после неудачных переговоров, один из палестинских демонстрантов размахивал плакатом с надписью: «Иерусалим перед нашими глазами, завтра он будет в наших руках».

И палестинцы, и израильтяне уверены, что имеют законные права на одни и те же объекты. И те и другие объявили Иерусалим столицей своего государства: израильтяне – в 1948 г., палестинцы – в 1988 г. Ни один переговорщик не может отказаться от претензий на город. В Кэмп-Дэвиде Арафат заявил Клинтону: «Я не могу предать свой народ. Ты хочешь прийти на мои похороны? Я лучше умру, чем соглашусь на суверенитет Израиля над Харам аш-Шариф. Я не войду в арабскую историю как предатель». Месяц спустя Эхуд Барак фактически повторил слова своего врага: «Ни один израильский премьер-министр никогда не передаст исключительный суверенитет над Храмовой горой [арабам]. Это колыбель и сердце самобытности еврейского народа на протяжении 3000 лет».