Игла и нить

Подобный приказ стал для девочки полной неожиданностью. Анна растерянно посмотрела на тетю – та кивнула. Девочка взяла из коробки конфету в форме сердечка. И откусила от нее маленький кусочек. Внутри оказалась мягкая маслянистая начинка с крошечными кристалликами сахара. Анна съела эту конфету и тут же потянулась за второй. Положив вторую конфету в рот, девочка ощутила сливочный вкус с ноткой апельсина. Анна взяла еще одну конфету – темный трюфель. И еще одну: ее начинка оказалась вязкой и густой. И еще одну. И еще.

– Анна… – вмешалась тетя. – Ты не контролируешь себя…

Но девочка не могла остановиться. Еще. Еще. Еще. Анна хотела съесть все конфеты и только тогда остановиться, но чем больше конфет она ела, тем больше их появлялось в небольших углублениях коррекса – они ни на секунду не оставались пустыми.

Еще. Еще. Еще. Пока у Анны не заболел живот.

– Старайся лучше. – Голос тети становился все резче.

Только теперь Анна поняла правила игры. Это было испытание, ловушка. Девочка схватилась за свой науз и завязала на нем узел, пытаясь контролировать желание внутри себя. Но конфеты были такими вкусными – Анна просто не могла остановиться…

Еще. Еще. На лбу девочки выступил пот.

Еще. Еще. Еще. Она туго затянула узел и на мгновение сумела воспротивиться желанию съесть еще одну конфету, но было слишком поздно. Тетя поставила перед ней миску, и девочку вырвало.

Видео

Даже попав в плен, мы не должны раскрывать всей правды. Кровью или пламенем, пусть тишина станет нашим единственным спасением, пусть смерть станет нашей единственной свободой.

^{Возвращение. Книга наузников}

Анне, должно быть, удалось поспать всего несколько часов. Когда она проснулась, то увидела, что Эффи все еще крепко спит. Анна попыталась вспомнить события прошлой ночи – теперь они казались ей сном. Девочка посмотрела на свое платье, на кровь на руке и проклятую метку на полу. Она насчитала семь кругов. При свете дня она чувствовала себя гораздо менее всемогущей, чем в его отсутствие. И тяжесть в голове лишь усиливала это ощущение.

Мэнди нигде не было видно, но кровать, на которой ей пришлось провести ночь, была аккуратно застелена. Должно быть, она отправилась домой. Анне оставалось лишь надеяться, что, отдохнув, Мэнди больше походила на уставшую от целой ночи работы над проектом отличницу, чем на завсегдатая клубных вечеринок. Кухня выглядела так, будто на ней что-то взорвалось: повсюду валялись пустые бутылки, стаканы и куски пиццы. В доме было тихо, если не считать отдаленного стука молотка. Селена должна была уже вернуться. Где же она? Хотя Анна больше всего на свете желала окунуться в радость и свободу прошлой ночи, девочка взяла себя в руки – ей нужно было поговорить с Селеной.

Анна спустилась в подвал к Аттису. Дверь в его кузницу была приоткрыта. Девочка сделала глубокий вдох и, толкнув дверь, вошла внутрь. Молодой человек стучал молотком по наковальне. Сквозь футболку было отчетливо видно, как сходятся и расходятся его лопатки. Анна некоторое время наблюдала за тем, как Аттис выбивает ритм своей музыки, точно так же как он иногда наблюдал за ее игрой на пианино. Сосредоточенное выражение лица молодого человека, его сведенные к переносице брови и чуть высунутый язык вызвали на губах девочки легкую улыбку.

Аттис поднял глаза и чуть не подпрыгнул.

– Анна! – воскликнул он.

Девочка рассмеялась:

– Ну что, испугался? Неприятно, когда за тобой тихонько подглядывают?

Губы Аттиса тоже расплылись в улыбке.