Игла и нить

Все полки шкафа были завалены контейнерами с кровью и заставлены банками с человеческими сердцами. Девочка взяла один из контейнеров и поднесла к свету, лившемуся из окна. На этикетке было написано: «Больница при Королевском колледже Лондона» – больница, где работала тетя. Сердца начали биться, все разом, о стекло своих банок, они сдувались и раздувались, не переставая кровоточить. Анна попятилась, и розы на туалетном столике раскрылись, ответив на ее безмолвный крик своим молчаливым воплем. Девочка услышала шум позади себя и резко обернулась – за дверью пряталась чья-то тень. Должно быть, она все это время была там.

Тень шагнула вперед, и ее лицо внезапно осветилось лунным светом. У Анны перехватило дыхание. Ее мир лишился всякого смысла. Это был человек. Лицо, которое она знала лишь по фотографиям: ее отец. Произнесенное про себя, это слово будто лишилось своего значения. Отец. Мой отец.

Мужчина остановился и продолжал стоять, не шевелясь и не спуская с девочки глаз. Его волосы были темными и чуть кудрявыми, они были длиннее, чем на фотографии, что хранилась у Анны в тумбочке; глаза были слегка опущены вниз, так что, если он улыбнется, вокруг них появятся морщинки, квадратная челюсть была покрыта небольшой щетиной. Красивое лицо. Здесь что-то не так. Здесь что-то явно не так. Его глаза – словно нарисованные – следовали за тобой повсюду, но в них не было жизни.

Это не мой отец. Это не человек!

На смену ужасу пришло отвращение. Анна попыталась обойти это непонятное создание, но оно преградило девочке путь. Она уронила зеркало, и оно разбилось вдребезги. Анна попробовала проскочить мимо странного человека к выходу из комнаты, но он толкнул ее к стене и крепко сжал шею девочки своими руками, однако выражение его лица не изменилось. Глаза сверкали в лунном свете, но за ними по-прежнему не было никакой жизни.

Анна пнула его и каким-то образом сумела вырваться из его хватки. Девочка упала на пол и увидела рядом с собой разлетевшееся на осколки волшебное зеркало. Она схватила пальцами один из осколков и вонзила его в мужчину, как только он повернулся и наклонился к ней; он не вскрикнул и не поморщился, но прижал Анну к полу. Его руки вновь сомкнулись на ее шее, сжимая ее все сильнее. Анна начала задыхаться…

– Отпусти ее.

Анна принялась жадно глотать ртом воздух, как только мужчина ослабил свою хватку.

В дверях комнаты стояла тетя.

– Отведи девочку в ее комнату, – велела она.

Тетя отошла в сторону, чтобы дать им пройти, и мужчина силком потащил Анну вниз и втолкнул в ее комнату. Тетя последовала за ними и захлопнула за собой дверь. Мужчина остался стоять в углу.

– Ты хочешь, чтобы я вновь сковала твою волю? Я сделаю это. Голыми руками. Я могу сделать это прямо сейчас не моргнув глазом.

Анна не могла говорить. Не могла думать. Ее страх был слишком велик, это было ужаснее всего, что ей доводилось видеть или слышать. Она с радостью вновь оказалась бы запертой в шкафу для посуды, лишь бы никогда не видеть этого человека в углу ее комнаты, не знать о его существовании.

– Сядь.

У Анны подкосились ноги, и она рухнула на кровать.

Девочку всегда удивляло тетино самообладание, то, как она умела сохранять спокойствие, даже когда была сильно расстроена, – до сих пор. Теперь же, казалось, терпению тети пришел конец, и она разразилась высоким и отчаянным воем, вены на ее шее вздулись.

– Ты все испортила! Почему ты не смогла мне довериться? Шестнадцать лет кропотливой работы, и именно сегодня ты решила устроить мне подростковый бунт. – Тетя засмеялась, запустив когтистые пальцы себе в волосы.

– Эффи – моя сестра. – Анна с трудом верила своим словам.

Тетя внезапно кинулась к девочке и с силой ударила ее по лицу.

– Откуда ты узнала? Как тебе удалось попасть в ту комнату? – закричала она.

– Скажи мне правду.

– Правду? – повторила тетя, и Анна поняла, насколько абсурдным был ее вопрос. Тетя умела только лгать. При этом она настолько глубоко верила в собственную ложь, что та заменила ей правду. Женщина снова засмеялась, а затем сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. – Что ж, хорошо. Единственное, что может теперь помочь, – это правда. – Она села на кровать рядом с Анной. – Возможно, узнав ее, ты поймешь, что я была права с самого начала.

– Рассказывай.

– Какая же ты нетерпеливая! – прорычала тетя. – Ты не представляешь, насколько терпеливой мне пришлось стать. О да, Эффи – твоя сестра. Вы двойняшки, если быть точной. Мы с твоей матерью тоже были двойняшками, и проклятие висит над всеми нами. Великое семейное проклятие:

Связанных лоном,
Дыханьем одним,
Сестер по крови
Свяжу любовью,
Дарованной им.
Но смерть не ждет:
Одна из них
Непременно умрет.

Она вновь содрогнулась от смеха, сломленная этой ношей.