Игнатий Лойола. Учитель духовности

Это была весьма разношерстная группа как с точки зрения национальностей, характеров и дарований ее членов, так и с точки зрения их социального происхождения и духовных биографий. Это были друзья, которые вдохновлялись едиными идеалами. Они хотели жить в бедности и целомудрии, «следовать Господу» и «помогать душам». Все они совершили духовные упражнения. Между собой они были формально равноправны. Игнатий был их харизматическим лидером. Они регулярно встречались для совместной молитвы и духовной беседы. Общину с жесткой структурой, например, орден, они тогда основывать не собирались.

Зачем Игнатий искал товарищей? После возвращения в Европу из Святой земли он хотел «»помогать душам. Кажется, именно с тех пор общинное измерение его образа жизни и его апостольства было неотъемлемой частью призвания. Так как христианская община всегда есть «Церковь», Игнатий благодаря своим товарищам открыл церковное измерение своей миссии. Одиночка стал другом, отшельник – человеком Церкви. Идеал этой общины наилучшим образом выражается словами «друзья в Господе». Эти слова не встречаются у самого Игнатия, однако, они употреблялись в юном ордене. Первых товарищей связывала духовность упражнений и осознание того, что они призваны к «служению» единому Господу. Место этого служения им еще предстояло обрести.

Монмартрские обеты

Товарищи часто говорили о будущем. Медленно вырисовывался более или менее отчетливый план дальнейших действий. Они желали совершить паломничество в Иерусалим. Давняя мечта жить в земле Господней была еще жива в сердце Игнатия. Он разразил ею и своих товарищей. Они не приняли окончательного решения: должны ли остаться они там навсегда или после паломничества вернуться обратно. Возможно, они не могли прийти к единому мнению по этому поводу, а, возможно, они хотели решить это, будучи на месте. Политическое положение в регионе было все еще весьма сложным, и поэтому оставалось неясным даже: будет ли паломничество вообще возможно. Они решили подождать в Венеции максимум в течение одного года возможности отправиться на корабле в Святую землю. Если за это время ни один корабль не пойдет в Палестину, то они отправятся в Рим и предадут себя в распоряжение Папе. Он должен дать им пастырские поручения, которые покажутся ему наиболее важными.

15 августа 1534, в праздник Успения Богородицы, товарищи совершили мессу в небольшой часовне на Монмартре. Тогда часовня стояла в открытом поле. Она была посвящена св. Дионисию, который, по преданию, претерпел здесь мученическую смерть. Петр Фабер, единственный священник в группе, предстоял перед алтарем. Все семеро товарищей перед принятием причастия принесли следующий обет: они желают жить в целомудрии и совершить паломничество в Иерусалим. Если паломничество будет невозможно, то в Риме они отдадут себя в распоряжение «Наместника Христа». После богослужения они скромно отпраздновали это событие.

Точные слова обета, к сожалению, не сохранились. В Рассказе паломника об этом обете упоминается лишь вкратце, однако, у нас есть более подробные сообщения остальных товарищей. Иногда монмартрские обеты неверно называют актом основания Общества Иисуса. Орден был основан только в 1540 году в Риме. 1535 и 1536 годах всякий раз 15 августа товарищи обновляли свой обет. Это происходило в отсутствии Игнатия, который находился в то время на родине.

Какое значение имели монмартрские обеты? В них мы вновь встречаем прежние цели Игнатия. Он снова хочет отправиться в землю Господню, чтобы там помогать душам, но теперь уже не один, а вместе с новыми товарищами. Группа была убеждена, что это – Божья воля. Однако они запланировали альтернативу служения Папе в случае, если – опять из-за внешних обстоятельств – этот план окажется невыполнимым. Здесь можно говорить об особом инкарнационном реализме Игнатия. Сначала он желает служить непрестанно присутствующему Сыну Божьему в конкретном месте Его Воплощения. Затем место Сына Божьего занимает Его наместник, Папа, а на место Иерусалиму, древнему священному граду, приходит Рим, новый священный город христианства. Власть Христову для Игнатия находит свое историческое продолжение в Церкви, и в особенности в Ее верховном пастыре.

Позднейший обет послушания Папе берет свое начало в монмартрских обетах. Он подразумевает апостольские поручения, а не определенную богословскую или политическую линию. По времени он появился раньше основания ордена. Товарищи связывали себя послушанием Папе, так как они считали, что он как единый пастырь Церкви несет ответственность за всех христиан и должен лучше всех знать, где Церковь особенно остро нуждается в квалифицированных пастырях.

Апостол в своем отечестве