Игра

Блум повернулась к нему. Вот теперь она была точно раздражена.

— И что тут такого?

Джеймсон вскинул руки и сверкнул ослепительной улыбкой, означавшей «только без обид!».

— Абсолютно ничего. Среди моих любимых женщин тоже есть лесбиянки.

— Ты ведь на самом деле не такой, Маркус.

— Прости, мамочка. — Он ухмыльнулся и глотнул кофе. — Беспокоишься? Есть что-нибудь по этой жалобе?

Блум передала ему письмо.

— Дейв Джонс считает, что у меня сложились неприемлемые отношения с его дочерью. И утверждает, что я встречалась с ней в неофициальной обстановке — за пределами приемной и даже у себя дома.

— Ого.

— Нет, не встречалась.

— Да уж. Естественно, нет. Ты же… Блум.

— Острить незачем.

— А я и не пытался! Просто хотел сказать, что ты самый порядочный и высоконравственный человек из всех, кого я знаю. Даже этические нормы местного викария сомнительнее твоих.

Блум приподняла брови.

— Я пел в церковном хоре. А ты не знала? Отец обожал босса с небес.

Блум невольно улыбнулась. В паршивые дни никакие средства не помогали ей лучше, чем Маркус.

— Никаких доказательств они не найдут, потому что их нет, но это помешает мне участвовать в нашем расследовании.

Он отдал ей письмо.

— Разберемся. И вот еще вопрос, который меня гложет. Этот сайт — прямо крепость, да? А наши игроки-психопаты в конечном итоге исчезают. Так зачем заморачиваться с открытками? Почему бы не писать людям по электронной почте? Или не отправлять эсэмэски? А еще лучше — сообщения в «Вотсапе»? Эта хреновина закриптована сверху донизу, так что нам ее никогда не взломать.

— Я тоже удивлялась этому. Должно быть, эти люди хотели, чтобы мы знали, чем они занимаются. А без открыток мы не поняли бы, что эти исчезновения связаны и сколько уже насчитывается игроков. Получателям дается указание вынуть из открытки нечто — то самое, что держится на липком пятнышке, видимо, инструкции, как зайти на тот самый сайт, и код приглашения, — так почему бы не приказывать им уничтожить заодно и открытку? Сто девять человек — по нашим последним подсчетам — исчезли, просто бросив открытки, чтобы их нашли.

— Значит, это в каком-то смысле визитки.

— Скорее сообщения типа «смотрите все, какой я умник».

— Он красуется. И в какой-то момент может облажаться.

— Здесь мы имеем дело с чрезвычайно высокофункциональным психопатом, так что вряд ли. Большинство людей совершают ошибки под влиянием эмоций, когда забывают следовать собственным правилам…

— Но психопаты не поддаются эмоциям.

— Или поддаются гораздо реже. Единственная наша зацепка в этом случае — самолюбие. Увлеченные собственной блистательностью, они могут заиграться и потерять бдительность. Вопрос в следующем: как нам добиться этого от них?

Джеймсон на минуту задумался.

— Мы заставим его считать, что он побеждает. Он должен верить, что у нас ничего нет и мы ничего не знаем — просто потому что он слишком умен. Это игра Романовой.

— Романовой?

— Так мы в МИ-6 называли операции, требующие психологического манипулирования. Это из «Черной вдовы». Ну, помнишь комиксы «Марвела»? С Наташей Романовой? Видела ту сцену из «Мстителей», где ее допрашивают, привязав к стулу, а на самом деле допрос ведет она? По твоему лицу ясно, что не видела, но суть наверняка поняла.

Блум и правда все поняла, но до тех пор, пока им неизвестен вдохновитель, ведущий игру, эта тактика оставалась бесполезной.

Глава 30

Тем временем в Йоркшире Стюарт Роуз-Батлер — или Стюарт Лорд, как он теперь предпочитал называть себя, — вышел из здания вокзала в Лидсе и направился к Парк-сквер в финансовом районе города.

Улицы вокруг парка были тихими, только изредка проезжали машины, в самом парке оказалось безлюдно. По обе стороны от него стояли здания георгианской эпохи, с большими окнами и величественными подъездами. Почти во всех размещались адвокатские или юридические фирмы. Стюарт снова перечитал сообщение.

МЫ ВЕСЬМА ВПЕЧАТЛЕНЫ.

ВСТРЕЧАЕМСЯ НА ПАРК-СКВЕР В ЛИДСЕ ЗАВТРА, В 13.30.

И все. Ни имени. Ни особых примет. Стюарт бросил взгляд на часы: 13.28. Он расположился на скамье и стал ждать.

Ровно через две минуты в парк вошел рослый худой мужчина с кожей оливкового оттенка. Стюарт мгновенно узнал его. Дождавшись, когда мужчина приблизится, он встал.

— Добрый день, сэр. — Мужчина протянул руку, его рукопожатие было до болезненности крепким. — Себастьян Форбс.

На Себастьяне был твидовый пиджак и темно-синий галстук с булавкой, украшенной, по-видимому, бриллиантом. Стюарт порадовался, что надел свой новый костюм «Армани».

— Добрый день, — отозвался он, изо всех сил изображая аристократический акцент. Себастьян, несомненно, знал о его прошлом, но он, Стюарт, уже не тот, что раньше, и он хотел, чтобы это заметили.

— Как мне к вам обращаться?

Стюарт получил указание сменить персональные данные несколько заданий назад. Свою новую фамилию он обдумывал долго и тщательно.

— Стюарт Лорд.

— Были Батлером[5], стали Лордом. Отлично. Прошу вас, пойдемте со мной, мистер Лорд. Кое-кто горит желанием познакомиться с вами.