Игра на выживание

Громкий гортанный вскрик заставил Стася замереть. Он недовольно обернулся на новое действующее лицо. С крыльца хатки важной поступью сошел человек, облаченный в тончайшей работы кольчужную рубаху до самых лодыжек. Был он грузен, кривоног, а редкие кусты зарослей на смуглом обветренном лице и узкие щели холодных глаз прожженного циника могли принадлежать только представителю восточных кровей. И, судя по тому, как почтительно согнулись в поклоне все окружавшие их воины, не самому последнему в их иерархии. Тонкой кожи сапоги ступали мягко и уверенно. На макушке шлема, украшенного изящной работы насечками, покачивался элемент декора, похожий на конский хвост.

– Кто позволил?! – надул упитанные щеки татарин. Которые вкупе с широким ртом делали его удивительно похожим на лягуху. Говорил он резкими, рублеными фразами. Если бы не это обстоятельство, Денис, обходящийся теперь без суфлера, вряд ли уловил бы смысл сказанного.

– Наш уговор, – насупился Стась.

– Какой еще уговор?

– Такой, что московит с простреленным ухом – мой.

– Это если сможешь его победить.

– А это на что похоже? – развел руками Стась. И Денис вынужден был признать, что он прав.

– Так не пойдет, – упрямо надул щеки татарин. Остальные воины, как успел заметить Денис еще во время разговора с Шефом, тоже были степняками. И подчинялись, судя по всему, этому кривоногому типу. Стась, похоже, тоже это знал, а потому рубить с плеча не торопился. Ни в фигуральном смысле, ни, слава богу, в прямом. Он медленно опустил клинок и недовольно уставился на оппонента.

– А как пойдет?

– Честный поединок.

Здоровяк фыркнул в усы:

– Так дайте ему кто-нибудь саблю. Хрен с ним.

– С саблей честным не будет. Саблей нужно уметь владеть. Ты умеешь, он – нет.

– Ладно. Каким тогда оружием? Мне все равно.

– Какое он выберет.

Стась, набычившись, хмуро оглядел честную компанию. Будто хотел окончательно убедиться, что у него есть шансы прорубиться сквозь нее, если все-таки решит сделать по-своему. Выводы его, скорее всего, не обнадежили. Крымцы в отличие от Дениса вовсе не выглядели людьми, не умеющими пользоваться саблями.

– Мурза Айга узнает об этом.

– О чем же? О том, что мы все сделали в строгости так, как велела его дикарка? Ты думаешь, мне нравится выполнять распоряжения этой девки? Да я бы ей башку свернул. Но сейчас мурза Айга приказал делать именно так. Поэтому…

Договорить он не успел.

– Айга!

Что умел делать в совершенстве Кузьма, так это пускать под откос любые переговоры. Особенно в том случае, если они начинали течь в нужное русло. Он взвился на ноги обезумевшим вихрем, раскидал в стороны двоих караульных, что имели неосторожность ослабить внимание, схватил копье одного из них и, понимая, что времени на более обдуманный маневр ему могут и не предоставить, что есть сил метнул его в важного степняка.

Но то ли силы после месяца заточения были уже не те, то ли тяжелая пика совсем не предназначалась для метания – улетела она не особенно далеко, сонно воткнувшись в траву в паре метров от ног предполагаемой жертвы. И тут же, вырвав клок дерна, бессильно шмякнулась древком о землю.

К Кузьме тут же ринулись все находившиеся поблизости воины. С криками и проклятиями, не сулящими ничего хорошего. Но этот окончательно съехавший с катушек берсерк особого внимания такой мелочи предавать не стал.

– Айга! Айга! АЙГА! – вопил он во все горло, расшвыривая крымчаков. И даже когда его всем скопом свалили с ног, яростно и отчаянно избивая, он не замолкал ни на миг. Угомонился, лишь потеряв сознание.

– Что это было?

Щекастый татарин был само спокойствие. Он смерил копье у своих ног таким же небрежным взглядом, как и того, кто покусился на его жизнь.

– Насколько я понимаю, его хутор сожгли люди вашего мурзы. Перебили семью. Увели дочь.

– Хм. У всех есть счеты с кем-то. Моего сына зарубили ляхи. А сегодня вот мы с ними заодно. Война…

– Его дочь была совсем маленькой.

– Тогда на кой ее угонять? Дети мрут. Толку мало.

– Вам виднее. Но он уже много лет гоняется за призраком своего ребенка. Так много, что успел окончательно рехнуться.

– Много лет?

Крымчак бросил хмурый взгляд на Кузьму:

– Оттащите его в хату. Есть у меня к нему пара вопросов. А пока я буду их задавать, вы двое решите здесь свои. Ты, белобрысый. Какое оружие выбираешь?

– Кулаки.

Стась угрюмо выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Это не оружие! – воскликнул он.

– А что ты так напрягся? – Денис постарался, чтобы в его улыбке содержалось как можно больше сарказма. – Боишься?

Вместо ответа поляк порывисто отбросил в сторону саблю. Огладив усы здоровенной ручищей, словно это могло ему помочь, он сжал кулаки и неловко выставил их перед собой. Так, словно привык, что в них обязательно что-то должно быть зажато. А теперь, без этого железного «чего-то», чувствовал себя голым.

Собственно, в этом Денис и видел свою возможность.