Игра на выживание

Поляк схватился за рукоять пистолета, рванул его из-за пояса, наставил на Дениса. На что услышал лишь издевательские смешки степной публики. Лишь после этого вспомнил, что уже палил из него. Увы, в воздух. Ради эффектного появления. О котором сейчас, судя по бешеному взгляду, очень пожалел. Бугай в два прихода – сначала облокотившись на руку, а затем уперев ее в согнутое колено – воздел себя на ноги. После чего перехватил свой разряженный огнестрел за ствол и, явно намереваясь использовать его как топорик, бросился на Дениса. Воспользовался вариацией на тему холодного оружия ровно с тем же успехом, как и при первой их встрече. С той лишь разницей, что тогда получил перелом носа, а теперь со всего маху грохнулся оземь, начисто отшибив себе спину. Не успокоился. Вскочил, ринулся в гущу корриды снова. И снова не сумел попасть в вертлявого поганца. Ни кулаком, ни тяжелой рукоятью пистоля. И вместо справедливого отмщения сам получил серию зуботычин. Последнюю из них сопровождало резкое заламывание руки, жесткая подножка и удар коленом в лицо. Нос снова хрустнул, на траву обильно хлынула кровь, перед глазами заплясали солнечные зайчики. Целый хоровод. А откуда-то сверху раздался до зуда в печенке насмешливый голос:

– Товарищи бойцы! Вы все видели, как этот человек нарушил договор. Одобренный вашим… командующим. Вместо боя на кулаках он достал пистолет. И теперь я имею полное право на ответную любезность! Нет-нет, ваши копья мне ни к чему. Для уровня крутизны этого воина вполне под стать будет корыто.

Стась на этот счет имел свою точку зрения. Но предъявить ни одного контраргумента у него не вышло. Сокрушительный удар сотряс его затылок. И он очень хотел надеяться, что последний звук, который успело уловить его ухнувшее в темноту сознание, был треском раскалываемого дерева, а не его черепа.

– Привычка трепаться посреди драки когда-нибудь очень сильно тебя подведет.

Кузьма, избитый, еле держащийся на ногах и вообще больше всего похожий на прогульщика с кладбища, тем не менее был почему-то жив, здоров и даже не связан. А в двух шагах за его спиной, на крыльце, удручающе насмешливым и донельзя циничным взглядом мерил Дениса голова окружившего их отряда степняков.

– Но ты-то, смотрю, как-то уговорил этих добрых людей не резать тебе глотку. Выходит, не такое это бесполезное умение.

Кузьма искоса глянул на татарского десятника – или сотника, кто ж его знает – каким-то странным рассеянным взглядом. Очень для него несвойственным.

– Оказалось, мы старые добрые знакомые.

– Да, – растянув свой широкий лягушачий рот в подобие улыбки, кивнул крымчак. – Это именно я ему высадил глаз. В прошлую нашу встречу.

– А, ну тогда все ясно. Здорово, когда людей связывает старая добрая ностальгия.

– Я не языком молоть сюда пришел, – без всякого перехода сменив милость на гнев, проскрежетал босс степняков. – Ярина поручила мне, от имени мурзы Аяза, разумеется, – тут же спешно поправился он, – освободить вас из поруба. И отпустить. Куда пожелаете.

– Вообще-то проводить, – деловито поправил «старого доброго знакомого» Кузьма. – Не отпустить. Проводить куда пожелаем.

– Цепляешься к моим же словам, – поцокал языком крымчак. – Так и знал, что лучше всего было бы отдать вас ляхам. Пусть так. И куда вы желаете, чтобы мы вас проводили?

Денис выпалил так быстро, как только мог, чтобы наверняка опередить нечеловечески скорого на максимально неадекватные в переговорном процессе ответы Кузьму:

– К Орше. Не знаю, что это и где, но нам – туда.

– Почему именно туда?

– Есть там одна особа, которой я хочу задать пару вопросов.

– А как ты, «старый добрый знакомый», – процедил татарин, с особой издевкой нажимая на последние слова, – не против этого пути? Потому что провожать каждую собаку в отдельную конуру мы не станем.

– Отчего ж не скататься к Орше? – подозрительно легко согласился одноглазый. – Только не сочтешь за лишнюю потерю чести обождать, пока безродные псы накинут на себя кольчужку? Ту, что, вон, на ляхе. Да что в мешке еще у него.

Глава 13

– Вы, видать, совсем рехнулись, сунувшись сюда, ко мне?

По лицу боярина Голицы сложно было определить точно, изволит он сердиться, удивляться или ему просто жутко приспичило в туалет. Оно наливалось различными вариациями красного цвета, но Денис не знал его достаточно долго для того, чтобы научиться точно определять, который из оттенков какой именно эмоции соответствует.

– Вам головы поснимать или на кол посадить, чтобы успели на сечу посмотреть?