Игра на жизнь (СИ)

Младшая Найтсмит поняла, что вот уже две минуты стоит, прижавшись к брату, и не отпуская его. Она буквально заставила себя отстраниться, и когда Мерф потянулся, чтобы поправить её кофту, его глаза расширились – потому что после одного неловкого движения части расползшейся вещи просто остались у него в руках.

- Хотя, похоже, тебе придётся это сделать, - сказал он, переводя взгляд с испорченной кофты на лицо сестры.

Совсем скоро они оказались дома. Карла рассказала по дороге, что с ней произошло. Мерф, который изначально собирался лишь поддержать сестру рассказом о том, как его выдернули с тренировки для того, что встретить прибывшую родню, молча глотал слова. Он слушал, буквально кипя, как чайник – и очень часто затыкал себя буквально физически, кусая губы или отчаянно хмурясь. Ему хотелось разорвать тех, кто посмел приблизиться к Карле, просто на тряпки, на какой-нибудь флаг, чтобы больше эти трое никогда не смогли бы встать на ноги.

Но слова о внезапном спасителе его немного успокоили. Мерф с благосклонной улыбкой смотрел на то, как Карла изображала этого парня, прохожего, и он всей душой был ему благодарен. Разве что когда сестра упомянула о том, что её спаситель отправился в сторону здания ордена немеченых, он чуть нахмурился:

- И он не сказал, что состоит в нём?

- Просто сказал, что работает там. Но бумаг было много, - уточнила Карла. – Может быть, там работает кто-то из его родителей, а его просто попросили отнести листы и рассортировать. Тебя же отец тоже гоняет по делам, - предположила она. Мерф мягко улыбнулся, успокаиваясь – парень, возможно, был и с меткой. Не стоило думать о нём сразу плохо – несмотря на то, что ему в голову пришла даже мысль о том, что нападение было лишь подстроено с целью знакомства. Он знал о нескольких случаях, когда отчаявшиеся немеченые шли на страшные поступки, лишь бы найти себе пару – и был рад, что с Карлой такого не случилось.

- Он даже не смотрел на мою метку, - сказала она, когда они подходили к воротам дома. Мерф расслабился и успокоился окончательно.

- Вот и славно, - сказал он. – Но больше я тебя одну никуда отпускать не буду. Или заставлю звонить каждые десять минут, особенно вечером, - он шутливо обхватил её тонкие запястья своими пальцами, делая вид, что надевает на Карлу наручники. – Поняла?

- Поняла, - она засмеялась. Мерф молча радовался тому, что его сестра так легко пережила то, что могло бы повредить её психику и оставить отвратительный след в такой чистой душе. – А как там семья? – спросила она, цепляясь за его рукав.

Ответ Карла получила спустя полчаса. Они вошли в дом через чёрный вход, чтобы дать ей время вымыться и переодеться. Так что когда Найтсмит смыла с себя прикосновения чужих рук и надела любимую пижаму, ей оставалось только раствориться в радости от общения с близкими людьми, многих их которых она видела не так уж и часто. И Карла с великим удовольствием окунулась в море людей, которое бушевало в их гостиной и коридорах, а потом с радостью отправилась с двоюродными и троюродными сёстрами и кузенами в столовую – поглощать печенье и чай, которые казались особенно вкусными в этой компании и поздно вечером.

Так постепенно неприятный случай и вымывался из памяти шестнадцатилетней звонкой хохотушки, которая спустя пару часов вместе со своими родственниками-друзьями смотрела по телевизору то ли комедию, то ли страшилку, и продолжала поглощать всё самое вредное, что только нашла на кухне. Ей можно, маленькой ведьмочке – она никогда не полнела.

Так она провела половину ночи. Когда уставшие от долгого переезда и шумного вечера Найтсмиты расползлись по своим комнатам и кроватям, а голоса взрослых, разгоняющих их, где-то затихли, наступила настоящая ночь – та, которую можно было любить всей душой за её чуткую тишину.

Эта тишина пугалась малейших вздохов детей, дрожала от шагов мальчика, что шёл по коридору в уборную и обратно, заинтересованно обступала пожилую женщину, которой не спалось, и которая едва слышно стучала спицами для вязания. Тишина наблюдала, как вязаная вещь постепенно появляется в руках у чьей-то бабушки, завороженно следила за тем, как из единственной длинной прямой нитки на пол стекает готовый шарф или свитер.

Тишина царила в доме. Ходила по коридорам, перебегая из одного в другой, прячась от быстрых лап домашней кошки или собаки, трогала вещи и испуганно вздрагивала, когда они отзывались звуком. Она снилась каждому в этом доме, и в то же время понимала, что вряд ли её кто-то замечает… Но ей того было не надо. Тишина умела быть самодостаточной, такой её создали изначально – наверное, Карла могла бы ей позавидовать.

Спящая нынешняя принцесса рода Найтсмит вовсе не могла представить себя в одиночестве – даже во сне она не видела себя вне общества. Одного человека ей было мало, да даже двух, трёх – впрочем, возможно, она просто не знала о себе слишком многого?