Игра по-крупному

Под кнопкой своего звонка Фирсов укрепил табличку с перстом, указывающим на стенку рядом с дверью: "Стучать здесь", и мелом нарисовал кружочек-мишень для точного нанесения прерывистых постукиваний.

Постукивали. Заходили. Сокурсники и сокурсницы, чуть подавленные великолепием комнаты и обстановки, пытались снимать обувь и несли поначалу какую-то околесицу, стараясь казаться умнее и богаче; разглядывая застекленные полки с книгами, суетливо бормотали что-то про Джойса и Апулея, тетушку-миллионершу в Магадане, выставки в Эрмитаже и альбомы Сальвадора Дали. Девушки забирались с ногами на прибалтийский диван, принимали красивые позы, курили: "А ты совсем один здесь живешь? Совсем-совсем один? Интересно..." и загадочно поглядывали на хозяина дивной комнаты -- молодого, перспективного, симпатичного. Он не ходит в заплатанных джинсах и не хлопает девчонок по заднице: "Танька, дай на пиво! Отдам натурой!" Костюм, галстук, корректен, вежливые поклоны, сильной рукой толкает институтскую дверь, пропуская дам. Молчалив и немного скрытен, но -- джентльмен!

Учась в институте, Фирсов жил, в общем-то, безнуждно -- могу подтвердить. Выезды на стройотрядовские шабашки -- демонтаж горного оборудования в старых воркутинских шахтах, коровники и свинарники в Сыктывкаре -- приносили тысячу-полторы за сезон. Фирсов купил стереопроигрыватель "Вега", телевизор, транзистор и обзавелся одеждой, приличествующей его представлению о деловом мужчине: два костюма со шлицами, дюжина рубашек, галстуки, джемпер, водолазка, финский плащ с погончиками, и демисезонное пальто-реглан в серый рубчик. Текущие расходы частично покрывались ночными халтурами на рыбном холодильнике, что в конце Шотландского проспекта, и на мясном -- у Московских ворот, за ветеринарным институтом. Платили и стипендию.

В браке, который Фирсов позднее рассматривал как несчастный случай, он просостоял три месяца. Несчастный случай. Но с неожиданным продолжением.

Пухленькая, голубоглазая, с русалочьими волосами по узким плечам -- Ирина. Месяц знакомства -- свадьба. Пятый, последний курс. Она на год моложе, учится в Технологическом на химика. Белые ночи с горьковатым запахом тополиных листьев и благоуханием рыночной сирени. Живут то на Петроградской, принимая друзей, то безумствуют в квартире ее родителей на Будапештской. Тесть с тещей на даче в Шувалове. Игорь у нее второй, она у него -- номинально третья. Реально -- первая женщина, соитие с которой не отягощено суетой и всякого рода опасениями. Жена. Чистые простыни, ванна, ночные подкрепления на кухне в махровых халатах на голое тело. "Я уже не могу, сил нет..." -- "Ничего, ничего, сейчас силы появятся". Игорь подхватывал жену на руки и нес, дурашливо рыча, в постель.

В июле Фирсов едет со стройотрядом в Венгрию -- Ирина долго целуется с ним на платформе, ревниво оглядывает девчонок в новеньких брезентовых куртках, грозит мужу пальцем и напоминает, что надо привезти. Она будет жить с родителями и братом-школьником на даче. Ждать. У нее летняя практика на фарфоровом заводе имени Ломоносова. Месяц пролетит быстро, и двадцатого августа, в день возвращения Игоря, они отметят свой первый маленький юбилей -- три месяца свадьбы.

Стройотряд возвратили в Союз пятнадцатого -- что-то напутали комсомольские начальники, и Фирсов, взяв у Варшавского вокзала такси, покатил с двумя чемоданами по утреннему городу на Петроградскую. Доспит, приведет себя в порядок, разберет подарки и нагрянет в Шувалове.

Квартира безмолвствовала. Игорь проскрипел паркетом коридора, поставил у вешалки чемоданы и, прежде чем отпереть комнату, включил свет и пошел к туалету. И в тот же миг сзади раздались быстрые шаги. Игорь обернулся и увидел мужчину, который вышел из его -- сомнений не могло быть! -- комнаты и, хлопнув входной дверью, скрылся на лестнице. Мелькнула догадка: Ирина сдала на лето комнату или разместила в ней приезжих родственников...

-- Эй! -- стараясь ступать неслышно, выскочил на площадку Игорь. -- Вы кто?..

Мужчина, не удостоив его ответом и даже не подняв головы, в чечеточном ритме сбежал на пятый этаж.

-- Стой! -- перегнулся через перила Игорь.

Мужчина, выкривляя ноги, уже прыгал через ступеньки. Темно-синий костюм с галстуком, складной зонтик в руке. Лет тридцати пяти... Вор? Не похоже...

С заколотившимся в горле сердцем Игорь вернулся в квартиру и осторожно толкнул дверь в свою комнату.

На разобранном диване спала у стенки Ирина. Ее выходное васильковое платье было брошено на спинку стула. Туфли на высоких каблуках обессиленно развалились на коврике. Тускло блестели подковки. Ирина спала на животе, и было видно, что она без рубашки.

Главное -- не волноваться, успокаивал себя Фирсов, Спокойно, спокойно.

Он внес в комнату чемоданы и шумно поставил их у окна.

Ирина зашевелилась и оторвала от подушки голову:

-- Ты?.. -- На сонном лице мелькнул испуг. -- Откуда?..

-- Оттуда, -- спокойно сказал Игорь, со значением оглядывая стул с платьем, туфли у дивана и сам диван со второй, измятой подушкой. -- Только что приехал...