Игра со смертью

Все здесь отвратительно и тянуло морщиться, сесть в чертову машину и уехать отсюда подальше. Потом - не важно как, но в Россию и уж лучше созерцать эти бежевые тона в Кремле, чем здесь.

- Ханна, голубушка! Вам заказать еще что-нибудь? (нем.) - средних лет мужчина подлил себе в стакан коньяку. Отвратительный человек, очередная верхушка. Очередной будущий мертвец. Под платьем на бедре у меня револьвер. Единственная не отвратительная на сегодня вещь. Она сделает нечто полезное. Даже я с этой типичной немецкой прической себе отвратительна. И этим образом, целиком и полностью.

- Спасибо, уважаемый Марк. Пожалуй, с меня хватит. Мне нельзя много есть, знаете, девушки очень в этом осторожны. Может быть, мы пройдемся? Кажется, уже поздно. Вы же проводите меня? (нем.) - с улыбкой, откровенно кокетничая проговорила я, немного склонив голову на бок и подперев щеку ладонью. Взгляд несколько помутился, но лишь для вида – я не пьяна не капли. После ядреного самогона в школе разведчиков это вино кажется соком, хоть и, надо признать, весьма вкусным и приятным.

- Признайтесь, вы просчитали это с самого начала, - засмеялся мужчина, осушая бокал, - Так и быть, в конце концов на улице опасно разгуливать таким милым девушкам в такое время суток. Психов полно не только в России. (нем.)

Да что он знает про Россию? Только рассказы побывавших там. Этот тип даже не нюхал воздуха за пределами Берлина. И вряд ли держал в руках оружие, кроме как на недавнем награждении и присвоении очередного звания. Я восторженно вздыхала, когда встречала его и рассыпалась поздравлением, намекая невзначай, что в ближайшее время совершенно свободна.

- Мне кажется там совершенно нет нормальных людей. Все русские – сумасшедшие, (нем.) - пожаловалась я, принимая помощь своего сегодняшнего спутника. который накинул ей на плечи легкий плащ. Осень, сентябрь, уже начинает холодать. Он кивнул, разумеется соглашаясь.

Потом - эти отвратительные разговоры на пустой улице, легкая прохлада после дождя. Он вел меня под локоть, а на пути, как назло, то и дело попадались люди. Наконец улица опустела, утонула в тишине, а я замерла, оглядываясь. Он редкостный извращенец, что мне только на руку в данный момент.

- Вы посчитаете странным, - я залилась румянцем, заискивающе глядя на него, - Если я скажу, что хочу отдаться вам прямо здесь? Или, скажем, вон в том проулке?

Ело улыбка, глаза, моментально принявший сальный отблеск и мое холодное:

- На колени. (нем.)