Игрок

Последовавшее заклятие было таким мощным, что Розье отшвырнуло к стене. Какой-то рыжеволосый старшекурсник в гриффиндорском галстуке схватил Хупера за руку. Розье вскочил на ноги, задыхаясь, с красными пятнами на щеках, и прицелился. Я тоже выхватил палочку, но к нам уже бежала профессор Брэдли.

— Что здесь происходит? Розье, как вы смеете произносить в стенах школы такие слова?!

Колин открыл было рот, чтобы огрызнуться, но тут к нам протолкался Том. Я не поверил своим ушам, когда услышал, как он говорит:

— Профессор, мы были неправы. Примите, пожалуйста, наши извинения. Джордж, извини, пожалуйста, — повернулся он к Хуперу.

Тот только фыркнул, всем своим видом показывая, что, не будь здесь преподавателя, он с радостью расквасил бы Тому нос. Ридл только мило улыбнулся ему и тут же незаметно ткнул локтем в бок Колина, который рвался в бой.

— Я еще ни разу не видела такого безобразного поведения, вы все будете наказаны! — бушевала Брэдли, но тут вмешался тот самый рыжеволосый гриффиндорец, который останавливал Хупера.

— Это наша вина, профессор. Слизерин спровоцировали. Наш факультет начал первым.

Брэдли с минуту оторопело молчала, переводя взгляд с нас на своих подопечных, потом решительно заявила:

— Отлично. Пятьдесят баллов с Гриффиндора и столько же — со Слизерина. Надеюсь, я больше не увижу в Хогвартсе такого позорища! Розье, Хупер, вы меня слышали?! А теперь немедленно расходитесь!

Чтобы не вступать в спор, я неохотно сделал пару шагов в сторону, таща за собой Розье. Он шипел, что Том спятил, и ругался сквозь зубы. Хупер тоже ушел, бросив на нас многозначительный взгляд и буркнув сквозь зубы рыжеволосому однокашнику: "Ну, спасибо, удружил!".

Флинт потерянно стоял в сторонке. Брэдли у дверей Большого зала тихо жаловалась подоспевшему Слагхорну: "Война, все на нервах, и дети тоже…", — а Том и рыжеволосый гриффиндорец так и не двинулись с места, оценивающе разглядывая друг друга. Наконец рыжеволосый неловко сказал:

— Слушай, Джордж правда погорячился. Он не хотел. Все же понимают, что ваш Флинт ни при чем, просто...

— Да все ясно, — отмахнулся Том. — Мы тоже подлили масла в огонь. Передай ему, что Розье извиняется, ладно?

— Что?! — Колин дернулся, но я удержал его. А Риддл тем временем протянул гриффиндорцу руку:

— Томас.

Тот, слегка поколебавшись, пожал ее и ответил:

— Аластор.

— Рад был познакомиться, — Том слегка поклонился, потом повернулся и пошел к нам.

Скандал в спальне бушевал весь вечер. Розье кричал, что Том поступил как предатель, а тот, смеясь, качал головой, но объяснять свое поведение отказывался. Маркус сидел на своей кровати, обхватив колени руками и сжавшись в комок. Я подошел к нему.

— Это все из-за меня. Все потому, что я немец, — с тоской сказал он, глядя в пространство. — Зачем, вот зачем мы уехали? Получается, и своих предали, и здесь — враги...

— Никого вы не предали, — сказал я. — Если бы все нормальные волшебники в свое время отказались поддерживать Гриндельвальда, то и войны бы не было.

— Все! Больше я с тобой вообще никогда разговаривать не буду! — крикнул тем временем Розье и вышел из спальни, хлопнув дверью. Том только пожал плечами, постоял, раскачиваясь на пятках и задумчиво глядя перед собой, потом подошел к Флинту и сел на край кровати.

— Маркус... Ты можешь рассказать нам, как все на самом деле обстоит в Германии? Это важно.

Маркус вопросительно посмотрел на меня — тогда он еще совсем плохо понимал устную речь по-английски, — я перевел.

— Нет, — решительно сказал он, помотав для убедительности головой. — Нет. Это никому не нужно. Нет.

Том несколько мгновений смотрел ему прямо в глаза.

— Пожалуйста, — помолчал и добавил: — Я прошу.

Это Маркус понял и без моего перевода. Какое-то время он растерянно хлопал глазами, попробовал отвернуться, потом опять, уже как-то жалобно, посмотрел на Тома и вздохнул.

— Ладно. А что рассказывать-то?

Через полчаса все собрались вокруг Флинта. Том, усевшись верхом на стул и оперев подбородок на сцепленные пальцы, слушал Маркуса внимательно и напряженно. Эйвери разлегся на своей кровати, подложив локоть под голову, но не спал. Даже Блэк оторвался от книги и подсел к нам.

Дело шло медленно, потому что Маркус говорил по-немецки, а я переводил, то и дело останавливаясь, чтобы уточнить то или другое слово. Когда я совсем выдыхался, меня сменял Альфард.

— А правду говорят, что Гриндельвальд — это на самом деле и есть этот, как его, Гитлер?

— Нет-нет. Хотя Гриндельвальд входит в его ближний круг. Но Гитлер не знает — во всяком случае, так считается, — что Гриндельвальд волшебник. У него даже какая-то магловская должность есть, для маскировки, и магловское имя...

— Что вообще ему нужно? Какого черта он затеял войну? И почему немцы его терпят? Не маглы, конечно, а...