Игры фавна

Они устремились вниз по каменному спуску и быстро достигли чашеобразной долины, где стоял замок. Деревья сомкнулись вокруг них, каждое своего цвета: коричневые, включая и листья; зелёные, включая и ствол; жёлтые, синие, белые. Симпатичная рощица, но такая густая, что замок совсем затерялся где-то в её чаще.

Затем Леспок обратил внимание на белое дерево с коричневым стволом. Оно выглядело сравнительно нормальным. Подойдя к нему ближе, он увидел синее дерево с коричневым стволом. Между ними бежала прямая коричневая тропка.

— Наверное, она к замку и ведёт, — решил он.

По ней они и проследовали. Тропинка поворачивала под верными углами, потом свернула снова, не желая закругляться. Но, тем не менее, она оставалась в пределах деревьев с коричневыми стволами. И они продолжали доверять ей, несмотря на то, что углы, чаще всего, были прямыми, и в конце концов она оправдала доверие, выведя их на берег рва, квадратом огибающего замок.

С этого наблюдательного пункта замок казался ещё больше и внушительней, чем издалека. Над массивными белокаменными стенами вздымались красночерепичные крыши. Второй этаж венчали три квадратные башенки. Мост был поднят, а ров — глубок. Другого пути, ведущего внутрь, путники не увидели.

— Ну, ладно, это совсем не похоже на замок Ругна, — признал Леспок. — Пейзаж отличается, и принцесса в голубых джинсах не выбежала нас встречать.

— Это замок доброго волшебника! — воскликнула Ромашка. — Он всегда выглядит не похожим на себя, и каждый раз, чтобы войти, требуется преодолеть испытания.

— Три испытания, — припоминая, согласился фавн. — Значит, мы заблудились и вышли не к тому замку.

— Неудивительно. Через Канарские острова вела довольно кривая дорожка, а потом нас сбивали с пути препятствия, и направление часто приходилось угадывать.

— Полагаю, нам надо вернуться назад и попытать счастья снова.

Они обернулись, но волшебная тропинка уже исчезла. Лес сомкнулся за ними плотной стеной. Благодаря немалому опыту общения с деревьями, Леспок мог сразу сказать, что эти настроены решительно, и обратно их не пустят. Об этом свидетельствовали и многочисленные колючие кустарники, крапива, остролист и бурелом, щедро рассыпанные меж стволов.

— Это была односторонняя дорога, — сказала Ромашка. — Мне следовало об этом догадаться. Не привыкла я к плотному телу.

— Мне тоже следовало, — печально согласился Леспок. — Я ведь хорошо лажу с деревьями.

— Ну, придётся нам спросить у Хамфри, как добраться до замка Ругна.

Леспок окинул взглядом ров.

— Это означает, что нам придётся преодолеть три испытания и год отслужить?

Она склонила голову.

— Боюсь, что так. Если только не удастся уговорить его пропустить нас без всего этого.

— Ну, в Ксанфе так и вышло. До сих пор не понимаю, почему.

Ромашка задумалась, но промолчала.

Итак, им надо было попасть в замок. Первое испытание, судя по всему, заключалось в преодолении рва. Хотя никакого чудовища поблизости не наблюдалось, доверия он не внушал. Леспок провёл эксперимент: подобрал камушек и запустил им в водную гладь.

Из воды показались гигантские челюсти, проглотившие камушек ещё до того, как он успел приводниться. Затем они исчезли, и вода снова стала выглядеть приятным местом для купания. Всё произошло так быстро, что фавн не был уверен в том, что видел, и всё же плавать как-то резко перехотелось.

— Мы могли бы рассеять наши души до парящего состояния и вновь вернуть им плотность на том берегу, — предложила Ромашка.

— Вряд ли такой номер пройдёт. Пребывая в этой реальности, мы должны придерживаться её правил.

— Может, ты и прав. Если мы рассеемся, Птеро может счесть это такой же смертью, как и стать закуской огров, и вернуться сюда уже не получится.

— И это тоже, — согласился он, хотя вообще-то больше переживал за этическую сторону проблемы. Однажды кобылке уже удалось рассеяться и отвлечь драконов, послав им дневную грёзу. Но проверять, насколько далеко простирались границы терпения Птеро, тоже не хотелось.

С этой стороны рва дотянуться до подвесного моста не представлялось возможным — следовательно, идти этим путём он не мог. Ров выглядел слишком глубоким, чтобы его вычерпать, а земля на берегу — слишком твёрдой для копания. Но если правила ничем не отличались от ксанфских, способ просто обязан был существовать.

Он огляделся. Между рвом и рощей проходило свободное пространство, и он отправился на прогулку вокруг замка — взглянуть, что ещё здесь можно было найти. Ромашка составила ему компанию.

— Мне никогда раньше не приходилось беспокоиться о ровных чудовищах, — извиняющимся тоном сказала она. — Я просто пересекала рвы в нематериальном виде.

Она посмотрела на ближайшее дерево.

— Наверное, нельзя будет и срубить дерево, чтобы построить свой мост или плот.

— Срубить дерево? — ужаснулся он. — Живое дерево? Я бы никогда на это не пошёл! Я защищаю деревья.

— Извини. Не подумала об этом. А как насчёт сухостоя?

— Это бы подошло. Но я ничего такого тут не вижу.

— И я. А что там такое?

Он посмотрел в указанном направлении.