Игры магов

Башня рухнула, погребая под собой Риза и его мёртвого врага. Дюжину гвардейцев, Саффи, Гара и обоих кробергов обсыпало мелким кирпичом, окутав облаком пыли, ненадолго скрыв от них, ставшее руинами некогда величественное здание. Спустя несколько мгновений, осевшее облако открыло вид на гигантскую кучу битого мрамора и гранита, посреди которого нелепо торчало задранное вверх каменное крыло дракона, словно надгробье над могилой мира магов, над которым кружил, превращаясь в маленький вихрь, оставшийся бездомным стон Великого Магистра Ульриха.

– Риз. – тихо позвала Саффи, не веря в произошедшее. – Риз! – её крик разрезал утренний воздух – она в отчаянии бросилась к руинам, готовая голыми руками разгребать завал, но Цера и Гамала успели её перехватить. Девушка билась в их руках, не желая мириться с потерей. – Нет, Риз! Ты не можешь меня оставить!

Словно услышав её, руины затряслись и над грудой обломков показалась чёрная, чешуйчатая спина с большими, загнутыми книзу шипами, потом длинная шея и наконец, раскидывая обломки творения Ульриха, появились крылья и громадная голова дракона. Красные, безумные глаза монстра с яростью и ненавистью искали того, кто мог бы ценой своей жизни удовлетворить его жажду убийства.

Оцепеневшие от подобного зрелища кроберги не смогли удержать Саффи, и девушка кинулась к чудовищу. Жуткая морда устремилась к ней, готовясь испепелить безумную, соглашавшуюся стать добровольной жертвой.

– Риз. – снова как в Каиште Саффи стояла перед ним, со слезами на глазах, отвоёвывая у Зла самого дорогого ей человека. – Риз, это я. – она бесстрашно протянула к дракону руку, кладя ладонь, на пышущий жаром нос, погладила шершавую, чешуйчатую кожу и поцеловала верхнюю губу, оскалившей страшные зубы, пасти. – Риз, вернись ко мне. Я люблю тебя.

Дракон растаял, уступив то ли основе, то ли просьбе владевшей Даром. Так или иначе, но они совершили, казалось бы, невозможное – второй раз одолели то, что до них никто не мог одолеть. Юноша, обретший свой прежний вид, покачнулся и упал на колени – энергия камня, хранившегося в кабинете Гелерда и украденная юным магом была истрачена не до конца и требовалось много воли удержать её в себе. Саффи кинулась его поднимать. Опомнившиеся варвары тут же бросились ей на помощь. Замершие в изумлении гвардейцы не препятствовали им – только благодаря мужеству, которое воспитывали в них с самого детства, они не посмели покинуть площадь перед Башней Магов, но не представляли, как им быть дальше. Поднятый с колен Риз, преодолевая слабость, отстранил друзей и направился к ним.

– Я ваш новый Великий Магистр, – нетерпящим возражений тоном обратился он к воинам, – и желаю видеть вашего императора.

Глава 13. Платить по долгам

Слабые, робкие лучи солнца, с каждым мгновением становясь смелее, постепенно укорачивали тени зданий, стараясь заглянуть в самые потаённые уголки улиц и проулков, бесстыже заглядывая в окна спален и бесцеремонно будя тех, кого не разбудил грохот рухнувшей Башни Магов.

Семнадцать человек, широко шагая, двигались в сторону Дворца Императора. Затаивший дыхание Массал ждал, чем закончиться этот визит, начавшийся столь трагически. Двенадцать воинов, в запылённых плащах красного цвета почётным эскортом вели четверых и ребёнка. И если красные плащи с некоторых пор стали для города обыденностью, то четверо своим видом совершенно не вписывались в местные представления о том, как должно выглядеть достойному человеку.

Первым лёгкой походкой шёл бледный, худой юноша, со всклокоченными, полными пыли волосами, в простецкой куртке, совсем не походившей на доспех, в потёртых штанах и стоптанных, но когда-то очень дорогих сапогах. Он задумчиво следовал за десятником императорской гвардии. В его облике вроде не было ничего, что могло бы произвести впечатления важной особы, только любой встречный, по каким-то еле уловимым признакам, легко мог заподозрить в нём того, кто вправе решать судьбы тысяч и тысяч.

За ним, с открытым лицом и непокрытыми волосами, что совершенно невозможно для Массала, шествовала девушка в кольчужном жилете и посеребрёнными, стальными полосами на руках и плечах. Это казалось дикостью, жутким варварством облачать девицу в недостойный её полу наряд. Каждый её шаг сопровождался тихим позвякиванием панцирных пластин и шелестом кольчужных звеньев. Левая рука девушки придерживала пустующие ножны – клинок остался рядом с телом Великого Магистра, похороненного под развалинами.

Правой ладонью она сжимала руку мальчика, в красивом, дорогом халате, выдающим в нём сына или родственника высокопоставленной персоны. Несмотря на юный возраст, взгляд ребёнка был суров и полон трагического достоинства. Лишь две светлых полосы, пробив плёнку пыли, спускались от глаз к скулам, выдавая его горе.