Иисус и иудаизм

3.1.      Было ли прощение оскорбительным? Перрин, в отличие от своего учителя Иеремиаса, не путает обычных евреев, которые грешат с «грешниками» 42. Однако его собственные предположения относительно того, как надо понимать включение грешников Иисусом, по меньшей мере так же далеки от цели. Так, он утверждает, что те евреи, которые жаждали окончательного прощения в конце времен, не могли получить его в рамках ориентированного на повседневность иудаизма. День искупления, другие ритуалы и дела, превышающие требования долга, утверждает он, «имели ограниченную действенность». «Итак, окончательно простить грех должен сам Бог...» 93. Замечательно, что покаяние, которое имеет решающее значение в еврейской концепции искупления, Перрин в свой список не включает. Кроме того, можно спросить: а кто, согласно обычной еврейской точке зрения, прощает грехи в День искупления? В рамках исторически достоверного описании еврейских во «рений отделение Дня искупления и других поводов для жертвоприношения от того, что делает «сам Бог», не имеет никакого оправдания. Если говорить в терминах, в которых мы говорили выше, я очень сомневаюсь, чтобы обыкновенные евреи, которые принесли жертвы по случаю своих прегрешений, а также молились и постились в День искупления, ощущали необходимость в каком-то дальнейшем, эсхатологическом прощении. Вполне можно думать, что многие ожидали наступления конца времен как сигнала к полномасштабному покаянию (см. выше, гл. 3, раздел 4), и Перрин мог ошибочно понять это как общее представление о том, что истинное прощение может быть достигнуто только при наступлении эсхатона. Но каков бы ни был источник его заблуждения, его мнение не имеет под собой никакого основания.

Дальше он придает еще большую значимость тому, что он считает новым взглядом Иисуса, согласно которому грешники могут быть прощены. Реальные «грешники», утверждает он, были равнозначны неевреям 44 Но затем он снова демонстрирует недостаточное понимание обычного еврейского богословия: «Согласно широко распространенному мнению, такие евреи не могли надеяться на раскаяние или прощение...»95. Иисус предлагает им прощение и тем самым «ставит иудаизм на грань кризиса» (р. 97).

Это была ситуация, в которой реальность Бога и его любви обнаруживалась новым и решающим образом и в которой, следовательно, радости времен спасения вдруг стали доступны тем, кто стремился к ним так долго и гак настойчиво (ibid.).

То, что Иисус обещал прощение таким людям, было «очень тяжелым оскорблением... для его современников» (р. 102), Его спори о законе не были особенно оскорбительными, и очищение храма не поможет объяснить его казнь (ibid.). Он был убит, скорее, потому, что предлагал прощение грешникам.

Самому стать таким же отверженным [какими были сборщики податей] было бы гораздо меньшим преступлением, чем снова принять этих людей в общину во имя последней надежды этой общины. Действительна, объяснить такой дот со стороныИисуса можно только глубокой убежденностью, и мы можем утверждать, что такой акт со стороны Иисуса необходим, чтобы придать смысл факту креста (р. 103).

Утверждение Перрина, что Иисус оскорбил своих современников предложением спасения грешникам, является крайностью, но я представил его так подробно потому, что оно ясно излагает широко распространенную точку зрения. Именно милосердие оскорбляло фарисеев, приверженных идее заслуг и неослабного наказания за грехи. Перрин здесь вторит Иеремиасу, писавшему, что Иисус подверг себя «беспримерному риску», когда нанес удар фарисеям призывом грешников к покаянию, «и этот акт привел его на крест» 96.

Столь же ясно излагает свою точку зрения Ричиз. Он пытается ответить на вопрос: «Почему Иисус так твердо верил в милосердие и прощение Божье, в то время как многие его современники придерживались совершенно иных взглядов?». Он изображает приверженность Иисуса царству любви, милосердия и благодати как вызывающую «серьезное сопротивление» лидеров иудаизма 97.

Двое из ведущих участников «нового поиска» 41* утверждают наличие связи между проявлением милосердия со стороны Иисуса и его казнью. Так, Кеземан пишет:

Истоки ненависти еврейских религиозных лидеров лежат в отношении Иисуса к Закону и в его понимании милосердия и вытекающем отсюда общении с грешниками, так что эта деятельность и смерть с исторической точки зрения едва ли могут быть не связаны между собой 9*.