Иисус и иудаизм

4.      Египтянин хотел уничтожить римский гарнизон и объявить себя царем (Война И. 13:5). Вероятно, имело место обещание эсхатологического чуда, и именно на этом Иосиф делает акцент в «Древностях» (Древн. XX, 8:6).

5.      Иисус, в отличие от других — насколько мы знаем — стел известен благодаря чудесам. Как указывает Смит, это нашло отражение в язвительном замечании, что он спасает других, а себя спасти не может 34. Далее, он, как и Иуда, был учителем. В отличие от Египтянина, но подобно Иоанну, Февде и не названным другим, он не ожидал вооруженного мятежа. Однако, от Февды и других он отличается тем, что не обещает эсхатологического чуда. Как я отмечал ранее, символические жесты, укалывающие на эсхатон, — это не чудеса. Далее, он, возможно, вовсе не стремился к приобретению большого числа последователей, что отличает его от всех остальных. Вопрос о численности мы исследуем более детально в гл. 11, а здесь нужно только напомнить мнение Хенгеля, что он не призывал весь Израиль следовать за ним.

Итак, среди основных представителей очень широкой категории Иисус стоит особняком. Я не сомневаюсь, что с точки зрения описанных выше особенностей он уникален; любой человек в том или ином отношении уникален. Однако я не знаю, был ли он уникален в том, что притязал на большую власть, чем Февда и Иуда (как считает Хенгель, р. 69), так же как не знаю, о ел ли он дальше них в надежде на царство, в котором изгои находят любовь Бога. Их последователи откуда-то пришли, причем, вероятно, не из аристократических кругов. Вполне может быть, что не все они были благочестивыми, — а некоторые, возможно, были грешниками. По крайней мере, они были «бедными» 55. «Обновленческие движения» (термин Тайсена) апеллируют к аутсайдерам. Мы не можем знать, на какую власть претендовали Февда и Египтянин, но мы знаем, что некоторые из их последователей, в отличие от последователей Иисуса, заплатили за преданность им своими жизнями. Часто повторяемое утверждение, что Иисус «ставил себя на место Бога», —преувеличение. Нередко говорят, что он делал так, прощая грехи 36; но мы должны заметить, что он только декларировал прощение, а это является прерогативой не Бога, и священников. Я не знаю никакого другого примера, когда можно было бы, не жертвуй здравым смыслом, сказать, что Иисус ставил себя на место Бога 37. Короче говоря, я не могу не подвергнуть сомнению многие из утверждений об уникальности Иисуса.

Я не хочу минимизировать притязания Иисуса. Очевидно, они действительно были большими, Он притязал на знание того, что царство близко, и на право решать кто в нем будет. Он знал даже о том, что он и его ученики будут главными фигурами в царстве, хотя явно уклонялся от точного указания мест. Вполне вероятно, что он думал о себе как о будущем наместнике царства. Но меня немного беспокоит слово «уникальный». Другие тоже думали, что они говорят от имени Бога и назначены им, чтобы вести свой народ к царству.

Что действительно уникально — так это результат. Но, опять-таки, мы не можем знать, вытекает ли этот результат из уникальности исторического Иисуса. Если бы не воскресение, смогли бы его ученики продолжать свою деятельность дольше, чем ученики Иоанна Крестителя? Можно только гадать, но гадать я бы не хотел.

В этом заключении к исследованию проблемы царства нам пришлось кое-где забежать вперед, и в обсуждении фигурировал вопрос о казни. Настало время вернуться к надлежащей последовательности изложения и обсудить вопрос о возможных противниках и группах, которые могли быть в ней заинтересованы.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КОНФЛИКТ И СМЕРТЬ

9      ЗАКОН

Общие соображения