Иисус и иудаизм

3.      Два-три раза я упоминал об обвинении священников в том, что они служили в храме, будучи нечистыми из-за контакта с менструальной кровью. Мы находим это обвинение в Дамасском документе и в Псалмах Соломона, и оно нашло отражение также в раввинистической литературе 44. Что это означает? Если бы такое обвинение против священников было приписано Иисусу, я не сомневаюсь, что многие исследователи Нового Завета говорили бы как об известном факте, что священники постоянно жили со своими женами во время менструации. Но обвинение, скорее всего, основывалось на разногласиях в интерпретации закона. Очевидно, разные группы благочестивых евреев хотели увеличить период, в течение которого женщина считалась нечистой. Священники же следовали библейскому закону. Дело не в том, что у благочестивых обвинителей была приватная информация о поведении священников в их спальнях.

Я говорил, что исследователи Нового Завета часто ведут себя легковерно по отношению к содержащимся в нем утверждениям. Мы видели это в разных контекстах, в том числе во многих случаях, когда полемика отсутствует. Некоторые говорят: ведь это правда, что Иисус говорил откровенно и им двигало сострадание 43. Та же доверчивость естественным образом распространяется и на полемику, и в результате Мф. 23:23 становится простым утверждением факта, характеризующего фарисеев: они интересовались только мелочами и пренебрегали вопросами, составляющими сущность религии. Не удивительно, что полемические утверждения редакторов воспринимаются как основанные на фактах: притча Лк. 18:10—14 действительно была адресована «уверенным в собственной праведности и уничижавшим остальных» (18:9), и таким образом мы узнаём, что представляли собой фарисеи (фарисей из 18:10) 46. Подобным же образом многие хотят нас уверить, что книжники и фарисеи действительно роптали против Иисуса за то, что он принимал грешников (Лк. 15:1 сл.)47. Евангелия содержат также редакторские замечания о личных мотивах, которыми вдохновлялись те, кто хотел казни Иисуса: они хотели поймать его на слове (Мк. 12:13); в душе Иисус знал об их лицемерии (12:15). В отношении редакторских комментариев, многие из которых касаются мотивов, необходимо понимать, что евангелисты их не знали и знать не могли. Но ни один из этих примеров полемики не может рассматриваться как описательный текст.

Имея дело с мотивами, историки должны делать разумные предположения. Мотивы обычно бывают смешанными. Обвиняющие обычно думают, что они правы и должны обвинять. Конечно, они делают это и для самоуспокоения, и ради своего авторитета. Но мы не должны приписывать целым группам людей древнего мира дурные мотивы. Священники хотели угнетать и грабить бедных; они узурпировали власть; они не были по-настоящему преданы служению Богу 1*. Фарисеи руководствовались верой в заслуги и презрением к остальным людям; они хотели занимать главные места и ждали похвал от людей; они были алчными и самодовольными. Разумнее предположить, что священники смотрели на свою работу в храме как на истинное служение Богу 49, и что фарисеи действительно полагали, что знают» как интерпретировать Писание. Можно также предположить, что все они хотели преуспеть в жизни и предпринимали для этого разумные шаги 50.

При более близком рассмотрении полемики против фарисеев мы видим, что значительная ее часть относится к мотивам. Они делают то или это «напоказ». Не думаю, что Иисус это говорил, но делал он это или нет, это не говорит нам ничего — да и не может говорить — о их фактических мотивах.

Поэтому контекст деятельности Иисуса в рамках иудаизма не следует представлять себе как полярную противоположность между человеком доброй воли и людьми дурных намерений. Нельзя считать разумным историческим объяснением утверждение, что Иисус верил в целый перечень бесспорных и приятных абстракций (любовь, милосердие и благодать), а его противники их отрицали. Неразумно утверждать, что он хотел выполнить волю Бога, а они играли Писанием, чтобы обернуть его к своей выгоде. Будем предполагать у всех у них одинаково добрые мотивы — помня, что мотивы бывают смешанными, — и после этого нейдем контекст и разумную причину конфликта