Иисус и иудаизм

Как и большинство спекулятивных гипотез, такого рода мнение нельзя опровергнуть. Можно говорить только о вероятности. и в данном случае убедительность гипотезы зависит от силы богословской мотивации для создания легенды о предательстве одного из двенадцати. Предательство решительно убеждает в аутентичности двенадцати, разве что само предательство не аутентично, Фильхауэр предполагает, что создание церковью легенды о предательстве основывалось на Пс. 40:10 (Евр. текст 41:10, LXX 40:10), в котором упоминается предательство одного из сотрапезников. На этот стих намекает Мк. 14:18. 29 Действительно, «церковь», вообще говоря, была заинтересована в обнаружении связей между страданием Иисуса и библейскими «пророчествами» и могла создать какое-то предание о первом, чтобы увеличить количество перекличек с Писанием. Однако данный конкретный пример очень неубедителен. «Церковь», представленная Матфеем (26:20—25) и Лукой (22:21—23), у которых нет указания на Псалом, не кажется очень уж заинтересованной в создании этой связи. Особенно бросается в глаза, что ее оставляет без внимания Матфей, у которого сильнее всего представлена тенденция находить соответствия между жизнью и учением Иисуса и Библией. Марк тоже фактически оставляет ее без внимания, и мм не можем даже говорить о факте цитирования. Тем не менее, в целом в Мк. 14:17—21 пар. подчеркивается, в соответствии с Псалмом, что именно сотрапезник предает Иисуса, — во всяком случае, та кое утверждение кажется вполне разумным. Но даже допустив это, трудно представить, как желание соединить «еду» и «предательство» в соответствии с Псалмом ведет к утверждению, что Иисуса предал один из двенадцати, а не кто-нибудь из менее близких последователей. Предположение Фильхауэра требует, чтобы мы признали присутствие «двенадцати» на последней трапезе (Мк. 14:17 пар.) выдумкой, как и предательство одного из них. Однако эта двойная выдумка создавала бы затруднение для церкви и выглядит маловероятной. Далее, Фильхауэр не дает убедительного объяснения речения Мф. 19:28, Он считает его не аутентичным, но не говорит, зачем церкви понадобилось выдумать речение, которое предполагает продолжение существования двенадцати. Чтобы объяснить создание этого речения, необходимо найти третий богословский мотив, которого пока не видно.

Затруднение преодолевалось евангелистами по-разному. Христиане более позднего времени должны были объяснять, что Иисус с самого начала» или, по крайней мере, заблаговременно знал, что Иуда предаст его (Мф. 26.25; Ин. 6:64,71 и в других местах)*. Кроме того, Матфей ограничивает явление воскресшего одиннадцатью учениками (28:16), тогда как Лука объясняет включение Иуды в число двенадцати необходимостью ИСПОЛНИТЬ Писание (Деян. 1:16—20). В Мф. 26:15 акция Иуды согласуется с пророчеством Мф. 26:25 (цитируется Зах. 11:12), и реминисценция Псалма 40 в Мк. 14:18» вероятно, демонстрирует ту же тенденцию: факт «объясняется» цитированием Писания, но не придумывается на его основе. Вероятно также, что именно затруднение, связанное с предательством, побудило Л уху опустить слово «двенадцать » перед «престолами» в своем тексте, параллельном Мф. 19:28 («И сядете вы на престолах и будете судить двенадцать колен Израилевых», Лк. 22:30). Гогель считает это чтение, улучшающее мф, 19:28, сомнительным, и потому дающим повод возражать против использования слов о «двенадцати коленах» для подтверждения ранней традиции «двенадцати»*1, но естественнее приписать его редакторской работе Луки. Он и Матфей преодолевают затруднение, вызванное отступничеством Иуды, по-разному: Матфей приписывает Иисусу предвидение и ограничивает число тех, кто видел воскресение, Лука просто удаляет вредную часть одного речения, которая предполагает, что двенадцать по-прежнему находятся около Иисуса.

Таким образом, простейшее и самое правдоподобное объяснение предания о двенадцати и о Иуде заключается в том, что церковь столкнулась с двумя фактами: существованием двенадцати как группы (1 Кор. 15:5; Мф. 19:28) и предательством одного из них. Остальные упоминания об Иуде, включая отголосок Псалма 40 в Мк. 14:17—21, без труда объясняются попытками согласовать эти два факта и преодолеть затруднение, вызванное отступничеством Иуды. И если мы не должны думать, что приписывание Иоанну Крестителю подчиненной роли означает, что между Крестителем и Иисусом не было вообще никакой связи, то точно так же мы не должны думать, что богословское/библейское объяснение предательства Иуды означает, что никакого предательства одного из двенадцати не было 32.