Иисус моей веры

– Как провел Рождество? – он продолжил наигранно и крикливо.

– Замечательно.

– Уверен в том, что моим каникулам ты обзавидуешься. Видишь ли, я был в Нью-Йорке. Конечно, не в первый раз. Отец постоянно берет меня с собой по делам. Но сейчас я открыл для себя что-то удивительное. – Сэм вел меня за магазин, где голые деревья старались спрятать это уединенное место. – Собственно, с этим мне и нужна помощь. Моя одноразовая пассия показала, как по-новому может заиграть кокаин, – на последнем приглушенном слове он остановился и слегка выдвинул из нагрудного кармана свернутый бумажный платочек. – У Бетти хорошо получалось, но я никак не могу попасть…

– В вену? – озабоченно крикнул я.

– Да, – ухмыльнулся Сэм. – Так ты поможешь?

– Это слишком. Прости, я не могу.

– Черт с тобой. Сам справлюсь, – Сэм рявкнул, доставая сверток со шприцем. – Что стоишь? Если не собираешься мне помогать, уходи.

Потрясенный, я направился к ожидающему дереву, где по традиции выкурил сигарету. Первым уроком была латынь, куда Крист не был записан. Я перехватил Иисуса за минуту до начала занятия и рассказал ей о случившемся. И выражение ее лица оказалось заинтересованным, нежели возмущенным, что меня не радовало. После звонка, когда ее мать и по совместительству учитель латинского языка задала нам очередную работу, Иисус спешно покинула класс. Позже она поведала мне о том, что Сэм нашел себе другого поставщика благодаря Бетти. Целый день я наблюдал Иисуса в престранном состоянии, которое отражалось в холодном пламени ее глаз. Я видел, как в потоке мыслей ее рассудок взлетает, но не осознает, что полет может быть падением.

Под утро она впервые мне приснилась. В тяжелом, складчатом одеянии посреди непроглядной травы, извивающейся от надвигающегося урагана, она взмолилась, обращаясь куда-то в высь, протянув руки: «Вот голубые жилки моей руки 34. Наполни их своей благодатью». Небеса разверзлись, и кровь Иисуса цвета Атлантики хлынула из стигмат на ребрах и лбу от невидимого тернового венца. Я очнулся с яростным желанием освободить ее, защитить от неведомой опасности.

Воспоминания гнетущего видения заставили меня искать причины для ненавязчивого преследования девушки. Будь то «Нам по пути» или «Мне не справиться с эссе без твоих глубоких познаний в английской литературе XVIII века».

Проблема заключалась в том, что поводов не осталось, а простое «Давай проведем время вместе?» мне чудилось недостаточным. Как обычно, в один из дней мы курили втроем, закрывшись воротниками пальто от пронизывающего холода. Иисус еще не успела испепелить буквы Marlboro на своей сигарете, как на дороге остановилась серебристая BMW E31, из окна которой, размахивая руками, высовывалась девушка из нашего колледжа. По красным волосам я вспомнил, что ей в этом году только предстояло сдать AS 35. Водительское и заднее сиденья заняли два молодых человека, незнакомых мне. В обмен на прощание Иисус бросила пожелание удачи и направилась к ним. За четыре секунды пути до машины я не смог выдумать того, что задержало бы ее так же, как дым, застрявший в хвое ожидающего дерева.

– Тот, кто сидел за рулем, и его спутница занимаются иглоукалыванием, – с отвращением сказал Крист, как только машина скрылась за поворотом.

– Сэм тоже нашел новый способ употребления кокаина, – протараторил я в ответ, пытаясь заглушить нарастающую тревогу.

– Боюсь, что для них белая лошадь стала героем 36.

– Зачем она… – сигарета выпала из ослабевших пальцев. – Уехала? – почти шепотом спросил я.

– Не думаю, что дело в наркотиках. Иисус знает эту компанию давно и общается с огромным количеством людей. Однажды на ее крыльце я увидел бездомного, который всего-то курил свежий косяк. Серьезно, вот так, – Крист изобразил, как тот мужчина непринужденно затягивался. – Пусть знакомых Иисуса не сосчитать, но друга у нее только два, – он хлопнул меня по спине. От подбадривающего жеста и последнего слова мне стало легче дышать.