Их было 999. В первом поезде в Аушвиц

Девушки в сортировочной бригаде теперь носили нечто среднее между передником и рабочим халатом. Каждое утро они проворно надевали эти передники с желтой звездой и номером узницы – как и на лагерной форме. Разбирая однажды одежду из транспорта с бельгийскими евреями, Эдита нащупала что-то твердое под подкладкой в подоле черного кашемирового пальто. Поначалу она решила не обращать внимания. Но потом подумала: «А вдруг это что-то ценное, вдруг это сможет пригодиться подполью?» Она разорвала шов и выдавила из-под подкладки тонкий футляр. Убедившись, что рядом нет эсэсовцев, она быстро приоткрыла крышку. В темноте складок пальто мерцали «огромные, уже ограненные алмазы». «Они наверняка стоили не один миллион». Даже одного того, что она просто на них смотрит, было достаточно, чтобы отправить ее на газ, но если бы удалось как-то передать их подпольщикам, она могла бы считать это местью за смерть Леи. Футляр прекрасно лег в карман передника, и никаких выпуклостей снаружи.

Это была суббота, последний рабочий день недели. К концу работы из-за ворохов одежды появилась Гелена, она теперь проводила там почти все время с Вуншем. «Ей больше не надо было работать», – рассказывает Эдита, но Гелене все равно полагалось стоять по стойке смирно на пересчете перед возвращением в Биркенау. И тут эсэсовцы приказали повесить передники на крючки и оставить их там до понедельника. Новое правило застало узниц врасплох – ведь у многих в карманах лежала добыча, которую они собирались обменять в лагере на хлеб и прочие необходимые вещи.

– Начиная с сегодняшнего дня все передники будут оставаться здесь! – объявил один из офицеров.

Эту меру ввели для борьбы с кражами и инфекцией.

Стараясь унять дрожь в руках, Эдита повесила передник на крючок, но изъять из него футляр она не могла. Придется подпольщикам подождать до понедельника. И она оставила алмазы на месте.

Когда на следующий день доставили обеденный суп, один из узников, несших котлы, прошептал Эдите:

– Эсэсовцы обыскали твой халат и нашли алмазы. Тебя наверняка допросят.

Эдита задрожала, словно листик на ветру. Что же теперь делать? Даже за кражу картофелины положено 25 плеток. А что будет за алмазы? Как она могла так сглупить? Впрочем, при всей своей юной наивности Эдита обладала доставшейся ей от матери смекалкой, практичным и логическим складом ума. Хорошо, что ее предупредили. Теперь оставалось сочинить правдоподобную историю.

Наступило неизбежное утро понедельника. По дороге на работу Эдита почувствовала, как ее левая нога стала немного волочиться, отяжелев от страха. У сортировочных бараков женщинам приказали построиться в очередь на допрос. Даже Гелене пришлось там стоять. Допрашивал их не Вунш, а его начальник, офицер СС Амброс. Объявляли номер, и его обладательница проходила в кабинет, где с ней беседовали за закрытыми дверями. Потом она выходила. Некоторые девушки после допроса отправлялись на работу. А некоторые – в противоположную сторону. Эдита была не единственной, у кого что-то лежало в кармане. Ей пришлось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы коленки не стучали друг о друга. К концу допроса она осталась последней. Вот ей и выпал шанс воссоединиться с Леей.

– 1970-й!

Ей сделали знак проходить внутрь, и она, шагнув в кабинет, встала там по стойке смирно перед угрюмым эсэсовцем.

– В твоем фартуке нашли футляр. Почему ты его не сдала?

– Я не могла доверить его охранникам.

– Почему?

– Он довольно крупный, и я подумала – а вдруг там что-то важное? – Она выдержала паузу для пущего драматизма. – Еще я подумала, что если отдам лично вам, то, может, получу за это кусочек колбасы или еще что-нибудь, и приберегла его для вас.

– Если ты врешь, я отправлю тебя на газ.

Она безразлично кивнула.

– Ты заглядывала внутрь?

– Я говорю вам правду, – лгала ему в глаза Эдита, – я решила, что вам лучше самому посмотреть.

– Я увижу, если ты лжешь.

Она снова кивнула.

Он устремил на нее пронзительный взгляд. Потом оглядел с ног до головы. Ее миниатюрное сложение сыграло ей на руку. Как такая малютка может быть угрозой, даже если она – грязная жидовка?

– Я смотрю на нее и вижу, что она говорит правду, – заключил он. – Эта мелкая невиновна.

«Всех так удивило, что меня не отправили прямиком на газ! Но я никогда не забуду, как Амброс на меня смотрел. Беспримесная алчность. Он не хотел отдавать эти алмазы Германии, он хотел оставить их себе. Через неделю он взял отпуск, поехал домой и открыл там фабрику». А свой кусочек колбасы она так и не получила.